Коул молчал.
Шериков потянулся, вытащил из ящика стола квадратный приборчик и протянул Коулу.
— Это вы его починили?
Коул разглядывал приборчик, пытаясь собраться с мыслями. Детская игрушка. Дети называли ее видеорацией.
— Да, я. — Он вернул прибор. — Он был сломан, и я его починил.
Не сводя с Коула горящих глаз, Шериков кивнул — торчащая из бороды сигара медленно поднялась и опустилась.
— Именно это я и хотел выяснить.
Внезапно Шериков вскочил с места, резко сдвинув назад кресло.
— А вот и врач. Позже поговорим.
Коул поднялся на ноги и, не сопротивляясь, позволил врачу себя увести.
После того как его привели в порядок, они снова встретились в личной столовой Шерикова, этажом выше лаборатории.
Поляк, не переставая говорить, жадно глотал приготовленную на скорую руку еду. Коул сидел напротив, молчал, ничего не ел. Его переодели, побрили, вымыли, залечили ранки и царапины. Коул выглядел здоровее и моложе, но по-прежнему понурым и утомленным, а в тусклых голубых глазах застыла печаль. Он равнодушно выслушал рассказ о том, как устроен мир две тысячи сто тридцать шестого года.
— Теперь вы видите, — вещал Шериков, размахивая куриной ножкой, — что ваше появление спутало наши карты. Теперь вы понимаете, зачем комиссар Рейнхарт хочет вас уничтожить.
Коул кивнул.
— Видите ли, Рейнхарт верит, что неудача вычислителя — главная угроза нашей победе. Но это не так! — Шериков раздраженно отодвинул тарелку, осушил кружку кофе. — Для того чтобы воевать, статистические прогнозы необязательны. Вычислитель только описывает. Машина не в силах повлиять на ход войны. Воюют люди. Машина только анализирует.
Коул снова кивнул.
— Еще кофе? — Шериков подтолкнул к нему пластиковый стаканчик. — Выпейте.
Коул не стал отказываться.
— Спасибо.
— Вы должны понять, что проблема не в вычислителе. Машины способны за пару минут произвести сложные вычисления, которые в конечном счете способны произвести мы сами. Машины — наши слуги, наши инструменты. Не божества в храмах, к которым мы взываем, не оракулы, способные провидеть будущее. Статистический прогноз — не предсказание. Однако попробуйте объяснить это Рейнхарту! Люди, подобные ему, обожествляют машины! А я не поверю в божество, по крайней мере, пока не увижу его своими глазами.
Коул кивнул, потягивая кофе.
— Я хочу, чтобы вы поняли, во имя чего мы сражаемся. Терру со всех сторон окружает древняя Центаврианская империя. Никто не знает, сколько ей: века, тысячелетия. Империя одряхлела и прогнила изнутри, ее разъедает коррупция, но она не дает нам проникнуть за пределы Солнечной системы. Я уже рассказывал об Икаре и исследованиях Хеджа. С помощью Икара мы сможем победить центаврианцев. Мы так долго ждали, мы столько трудились ради того, чтобы вырваться из ненавистных пут и завоевать свое место среди звезд. Икар — оружие убойной силы. Впервые после его изобретения соотношение складывается в нашу пользу, но успех войны зависит от Икара, не от показаний вычислителя, понимаете?
