Эрик Рейнхарт вертел приборчик в руках.
— Даже бомба его не берет, — неохотно признал Диксон. — Наверняка спрыгнул с повозки перед самым взрывом.
Рейнхарт кивнул.
— Он снова оставил вас в дураках.
Отложив приборчик в сторону, комиссар резко обернулся к мужчине, который мялся у стола.
— Еще раз, как вас там?
— Эллиот. Ричард Эллиот.
— А как зовут вашего сына?
— Стивен.
— Это случилось вчера вечером?
— Около восьми.
— Продолжайте.
— Когда сын вернулся домой, я заметил, что он ведет себя странно. В руках он держал этот прибор. — Ричард Эллиот показал на стол. — Стивен был взволнован. Я спросил, что случилось. Сначала сын не хотел говорить, но я видел, что он расстроен. Затем отдал мне рацию. — Эллиот судорожно выдохнул и затараторил: — Я сразу понял, с ней что-то не так. Я сам инженер-электрик, вскрывал рацию раньше, менял батарейку, поэтому представляю, что должно быть внутри, — Элиот запнулся. — Комиссар, там все изменилось: некоторые детали исчезли, некоторые были заменены на детали старинного образца, а большинство проводов подсоединены по-новому. А потом случилось то, что заставило меня вызвать службу безопасности. Видите ли, комиссар, рация работала.
— И что с того?
— Понимаете, это ведь просто игрушка. Радиус действия рации — пара кварталов. Дети переговариваются, сидя в разных комнатах. Такое портативное видеоустройство. Комиссар, когда я нажал на кнопку и заговорил в микрофон, мне ответил космический линкор, боевой корабль, несущий службу рядом с Проксимой Центавра! В восьми световых годах от Терры! Прибор работал как обычно. И тогда позвонил вам.
Некоторое время Рейнхарт молчал, затем постучал по лежащему на столе приборчику.
— Вы поймали боевой линкор? Вот этим?
— Да.
— Как выглядят обычные видеорации?
— Обычно они размером с двадцатитонный сейф, — ответил Диксон.
— Так я и думал.
Рейнхарт нетерпеливо махнул рукой.
— Можете идти, Эллиот, спасибо за информацию.
Сотрудник службы безопасности вывел инженера из кабинета.
Рейнхарт и Диксон молча смотрели друг на друга.
— Плохи наши дела, — заметил Рейнхарт. — Чтобы сотворить такое, нужен гений. И подумать только, откуда он взялся! Из начала двадцатого века, незадолго до мировых войн. Время творчества! Время открытий и промышленного роста. Эдисон. Пастер. Бёрбанк. Братья Райт. Время изобретений и создания революционных механизмов. Что они вытворяли с техникой! Люди прошлого обладали своего рода интуитивным пониманием машин, которого лишены мы.
