— Ты сохранил письма?
Шаррмит тяжело тряхнул головой и вернулся в облик старого лютниста. Пальцы задрожали, но он всё-таки полез за пазуху и вытащил стопку писем, перевязанных алой ленточкой.
— Это лента с её волос.
Мужчина бережно погладил сложенные листы и хотел спрятать их назад, как змеёй скользнувшая метаморфа его остановила.
— Они мне нужны, чтобы доказать истинное отцовство Ровены. Они и в самом деле мне нужны. Верну, я понимаю, сколько у тебя с ними связано, — Вирнисса тронула его за плечо. — Обещаю, верну в целости и сохранности.
— Расскажешь, что задумала? — старик проводил печальным взглядом простые серые конверты, предназначенные для мышиной почты.
— Разумеется, но ты должен пообещать мне, что не наделаешь глупостей и не обнаружишь себя. Пока, во всяком случае.
Леди деловито запихнула приличную стопку бумаги за корсаж. Вот здесь уже удивился метаморф, увидев, что лиф блузки не оттопырился, а плотно лёг на старое место.
— У тебя там свёрнутый портал? — мужчина вытянул жилистую шею, пытаясь заглянуть в вырез.
— Не наглей, мои прелести не для зелёных юнцов, — сухо прокомментировала Вирнисса. — В конце концов, у каждой настоящей женщины свои секреты…
— Можно подумать, твои мужья не были юнцами по сравнению… — Шаррмит неожиданно резво отскочил в сторону, увидев, как потемнел сиреневый взгляд. — Прости, не смог удержаться, иглы наше всё. Рассказывай, я поддержу тебя во всём, даже если моя жизнь будет в опасности…
Он произнёс стандартную формулу доверия и опустился на одно колено, безоговорочно признавая главенство и опыт старейшей метаморфы.
Его величество с тоской поглядел на темнеющее небо, сегодняшнего вечера он ждал с особым нетерпением. Свита уже донесла, что Миртуру удалось раздобыть настоящих музыкантов, и его «любимая» певичка усердно репетирует на сеновале.
Двусмысленная фраза, не правда ли? Певичка и сеновал — что можно подумать при таком словосочетании?
Но стражник, пару раз заглянувший в раскрытые настежь двери, убедился, что и в самом деле репетируют. Старик задумчиво перебирал струны, а Вирни втолковывала флейтисткам, что от них требуется. И снова повтор музыкальных фраз. Снова и снова. Под конец у стража начала кружиться голова от бесконечного мурлыканья певички и не менее бесконечного повторения одного и того же. Как они там не свихнулись в своём театре от постоянных репетиций?
— Ваше величество, — сопровождающий придворный склонил голову, — в зале ждут только вас.
