Леди немножко побродила по берегу, попинала подвернувшиеся под ноги ветки и камешки. Всё-таки слабовата нынче молодёжь пошла — в её время облики менялись со скоростью биения сердца. Да так, что у невольных зрителей начинало в глазах рябить. Она невольно хихикнула, припомнив, как один из мужей, несмотря на то, что сам неплохо владел искусством метаморфозы, каждый раз при её виде просто впадал в ступор. Однако, следовало подумать, с чего лучше начать. Если заявиться в замок в образе знатной леди, которой она безусловно являлась, — никто не поверит из-за отсутствия свиты. Старухой? Могут и не впустить.
Ага, в голову пришла неожиданная идея, и Вирнисса невольно погладила горло. Можно появиться в образе певички… Да, сейчас как раз в честь его величества и высоких гостей устроен праздник, и появление в таком виде никого не удивит. И даже то, что уже стоит глубокая ночь, может сыграть ей на руку. Благородные господа соизволят спать, а слуги уже мечтают об отдыхе как о милости, поэтому чересчур большого количества невольных свидетелей её появления можно не ожидать. Встряхнувшись, метаморфа начала менять облик.
Подвыпившие слуги ещё мотались по двору, вполголоса обсуждая приехавших гостей и недавние события. Спорящие разделились: одни утверждали, что допиться до такого состояния, когда молодой мужчина будет перепутан с чудовищем, просто невозможно, другие охотно верили, что привидеться может ещё и не такое, особенно, если продолжить опрокидывать кружку за кружкой. И никто из них не заметил, как через заднюю калитку скользнуло тёмное чешуйчатое тело. Скрываясь в тени от лунного света, огромная змея ползла к замку. Собравшись в клубок около двери, ведущей на кухню, Вирнисса наконец приняла человеческий облик. Вышедший во двор, повар чуть не упал от удивления. Перед ним стояла высокая фигуристая брюнетка в алом платье и чёрном бархатном плаще.
— Мерзавцы, — с нескрываемым удовольствием прошипела метаморфа, — даже не накормили, не предоставили комнату. Как я буду завтра петь перед его величеством? У меня же пропадёт голос, и я не смогу взять свою лучшую верхнюю ноту. И нижнюю взять не смогу. И вообще никакую.
Она сердито топнула ножкой. Повар оторопело попятился назад, и вскоре его бас можно было услышать в дальних коридорах. На счастье прислуги Ранчер ещё не ложился, и вскоре перед его взором предстала лучезарно улыбающаяся женщина. Подмигнув ему черным глазом и тут же сменив его цвет на жёлтый, Вирнисса по-свойски подхватила управляющего под руку.
