Над ней простиралось бездонное чёрное небо, сияли вдалеке звезды, а сама земля приятно укачивала её, словно мать, которая напевает ребенку колыбельную.
Веста не сразу сообразила, что её оказывается несут на руках. Голова была тяжелая, особенно, затылок. Мысли ворочались еле — еле. В горле пересохло, и Весте подумалось, что она могла бы и всё Сапфировое озеро[9] выпить…
— Кира, ты оказывается такая сильная… Не надорвись только… — пробормотала она едва слышно.
— Вот, видишь, а ты говорила, помрет девка да помрет! — внезапно раздался у нее над ухом мужской голос. — Вот, даже шутки шутит. А покойники, как известно, к юмору равнодушны.
Веста скосила глаза в сторону и увидела идущую рядом с ней Киру. Та тотчас насупилась и, положив теплую ладонь на холодный лоб ведьмы, покачала недовольно головой.
— Да она даже не дышала! И синяя была, как утопленница!
— Ну не знаю, — засомневался мужской голос, — как‑то для утопленницы она бодровата… И выглядит не так уж и плохо. От озерной воды никто еще не умирал. Она чистая, как слеза ребенка.
Веста снова закрыла глаза. Нет, над всем этим она точно подумает завтра.
Потому, что сейчас и думается тяжело, и веки слипаются, и некто укачивает её… И вода чистая, как слеза ребенка, и зеркала… Так много зеркал. И равнодушные звезды.
Это всё завтра, завтра.
А сейчас спать.
Спать…
Глава 12. Предложение, от которого невозможно отказаться
Желтый месяц, Рюен по старому календарю.
Двадцать шестой год от эры Нового Бога.
Они поженились спустя год после той встречи во дворце. Осенью. Когда золотистая пора пожаловала в Тагун, и в столице воцарились последние теплые деньки. Вивиан хотела устроить скромное торжество, только в кругу семьи и друзей, и Доминик пошел ей навстречу. Всё равно с его стороны никто не пришел: со своими родными мужчина видеться не хотел, а друзей (действительно друзей, а не подхалимов, считающих себя таковыми) у него не было.
Отец Вивиан, престарелый и обедневший граф, долго не мог нарадоваться, что его единственная красавица дочь выходит замуж за состоятельного человека. И ведь не по расчету, а по любви. Лучшего расклада нельзя было и придумать.
За последний год Доминик в доме Вивиан стал, как родной. Семья его невесты жила скромно, можно, даже сказать бедно. А состояние их большого поместья оставляло желать лучшего. Большинство комнат были закрыты и не отапливались, обветшалая крыша, облезлые стены, которые по недосмотру немногочисленной прислуги в некоторых местах заросли густой паутиной, пыль на мебели, запущенный сад. Но Ви любила свой дом, хотела тут устроить свадьбу, и Доминик приложил много усилий, чтобы родовому гнездышку Батлеров вернуть потерянный лоск.
