Умелым движением Эриксон поскреб у нее под ногтями – там обычно сохраняются ДНК преступника. Для каждого ногтя Эриксон брал отдельную пробирку, наклеивал этикетку и делал пометку в ноутбуке, который поставил на столик у кровати.
Пальцы убитой были расслаблены – трупное окоченение пошло на убыль.
Закончив с ногтями, Эриксон осторожно надел бумажный пакет на руку убитой и замотал скотчем – до вскрытия.
– Каждую неделю я бываю в гостях у самых обычных людей, – тихо сказал Эриксон. – У всех дома осколки стекла, перевернутая мебель и кровь на полу.
Техник обошел кровать, чтобы проделать то же с ногтями на другой руке. Он взял было руку Сусанны, но замер.
– В руке что-то есть, – сказал он и потянулся за фотоаппаратом. – Видите?
Марго наклонилась. Какой-то темный предмет сверкнул в ладони убитой. Раньше она крепко сжимала его из-за трупного окоченения, но сейчас рука расслабилась, и предмет стало возможно рассмотреть.
Взяв руку женщины, Эриксон осторожно высвободил предмет. Убитая словно хотела удержать его, но слишком устала сопротивляться.
На мгновение тучное тело Эриксона заслонило от Марго жертву – но потом она отчетливо увидела, что Сусанна сжимает в кулаке.
Отломанная головка фарфоровой косули.
Блестящая головка каштанового цвета, а скол белый, как сахар.
Кто вложил ее в руку женщины – убийца или муж?
Марго задумалась о витрине с фарфором. Она была почти уверена, что фигурки в ней целые, хоть и лежат на боку.
Она шагнула назад и оглядела спальню. Над жертвой согнулся Эриксон, фотографирует блестящую фарфоровую головку. Адам опустился на пуфик возле гардероба и как будто пытается подавить рвотные позывы.
Марго вернулась к витрине и постояла, глядя на перевернутые фарфоровые фигурки. Все они лежали, словно мертвые, но ни одна не была повреждена, головки у всех на месте.
Откуда в руке убитой головка косули?
В спальне блеснула вспышка; проследив за ней, Марго подумала, что надо взглянуть на тело еще раз, прежде чем убитую увезут в отделение судебной медицины в Сульне.
Утром Эрик стоял перед кассой в кафетерии психологической клиники, собираясь расплатиться за кофе. Доставая кошелек, он почувствовал, как болит рука после урока фортепиано.
– Уже заплачено, – сказала женщина за стойкой.
– Заплачено?
– Друг заплатил за ваш кофе до самого Рождества.
– Он назвал свое имя?
– Нестор.
Улыбаясь, Эрик кивнул и подумал: надо поговорить с Нестором, его знаки благодарности переходят все границы. Помогать людям – его, Эрика, работа, Нестор ему ничего не должен.
