. Колька ты? Как ты думаешь — принимают в милицию дураков?
Уклонов. Дураков везде принимают. Лупандиных не видели?
Гриша (очнувшись). Опять вы. По каким надобностям снова в наши края?
Уклонов. По личным, дорогой. По личным.
Гриша. Не жениться ли снова приехал?
Уклонов. Вы удивительно проницательны, мой друг. Хотя что удивляться — милиции это свойственно.
Гриша. На ком, а? Если не секрет.
Уклонов. Счастье не скрывают, дорогой. Им наслаждаются открыто. Читайте, Завидуйте… (Дает телеграмму).
Гриша (читает). «Дорогой Юля, я поступила жестоко…»
Уклонов. Какой дорогой? Дорогой? (Отбирает телеграмму). Грамматику надо изучать. (Читает). «Дорогой Юля, я поступила жестоко. Чтобы проверить твою любовь, мы с друзьями разыграли всю эту историю с моим побегом и замужеством. Прости меня. Тетя Лиза потом мне рассказывала, как ты переживал и мучился. Я люблю тебя и только тебя. Немедленно приезжай. Твоя Галя. Лупандина». Вот так!
Гриша. Ну-ка… (Берет телеграмму, читает. Идет прочь зигзагами, как пьяный).
Уклонов. Минуточку! Документ… (Догоняет, берет из Гришиных рук телеграмму). Насчет дураков — не знаю. А пьяниц, кажется, начали уже в милицию принимать. Безобразие! (Уходит).
Появляются Клава и Николай с письмом в руке.
Николай. Но это же… Не-ет, я сейчас же скажу Гришке!
Клава. Гриша сразу арестует их!
Николай. И правильно! Мы упустим преступников!
Клава. Так я и знала. Он их арестует, а я опять мороженым торгуй… (Всхлипывает). Фабрикой пускай Елизавета командует!
Николай. Да как ты хочешь Елизавету устранить?
Клава. С помощью этих авантюристов.
Николай. Влипнешь ты в историю!
Клава. Коленька, милый… Ты ведь любишь меня?
Николай. Опять двадцать пять…
Клава. Ну, дай мне еще… дня два-три сроку, а? А потом… (Вздыхает). Потом, ладно, рассказывай все Грише.
Николай (подумав). Ладно. Только я с ребятами дом Лупандина под наблюдение возьму. Ясно?
Голос Трофима. Поймите, Елизавета Феофановна…
Голос Елизаветы. Не хочу, не хочу, не хочу понимать…
Клава (торопливо). Ясно, ясно, бери… Пойдем. (Уводит Николая).
Появляются Трофим и Елизавета.
Елизавета (чуть не плача). Это очень даже с вашей стороны несамостоятельно…
Трофим. Наоборот… В чувствах у меня всегда самостоятельность.
Елизавета. Вы мне в любви объяснились.
Трофим. Да, конечно, но… Я предупреждал — любовь — это субстанция.
Елизавета (плача). Ну да, субстанция… дремлющая сила… которая, как волна… вскипает у берега.
Трофим. Мои чувства, Елизавета Феофановна, действительно, вскипели… а потом разбились об вас.
