Чем дольше он отсутствовал, тем хуже шли дела. Один за другим самые богатые люди в городе перестали приходить к нему, и без быстрого оборота скоропортящихся товаров приходилось много выбрасывать. Но Фрэнк и Хонор на самом деле не осознавали этого, пока не стало слишком поздно. Они были полностью поглощены своей беспечной жизнью на болотах.
Роуз было одиннадцать, когда лавка в конце концов прогорела. Однажды утром Фрэнк пришел и столкнулся с ожидавшими его несколькими сердитыми поставщиками. Им не платили много месяцев, и они немедленно хотели получить деньги. Фрэнк уплатил им, но не смог убедить их давать ему дальше товары в кредит.
Несмотря на халатность Фрэнка, лавка выживала в течение восьми лет, но как только пошла молва, что у него проблемы, потребовалось всего несколько недель, чтобы полностью обанкротиться.
Даже сейчас, спустя девятнадцать лет, Хонор все еще помнила, какой у Фрэнка был вид, когда он поднялся к ней наверх, после того как закрыл дверь лавки навсегда. Ему тогда было тридцать пять лет, но он был по-прежнему стройным мальчишкой, как в тот день, когда они поженились. «Не имеет значения, — сказал он, и его лицо расплылось в широкой улыбке. — Мы продадим здание и уедем жить в Керлью-коттедж навсегда».
Он заставил ее поверить в то, что это будет раем и что они смогут жить на проценты с капитала, вырученного от продажи здания. Он намеревался продавать свои картины, и они разводили бы кур и выращивали овощи. Все должно быть отлично.
Хонор глубоко вздохнула. В те времена она была такой же наивной, как Фрэнк. Она не задумывалась о том, как они будут жить зимой на болоте и что Роуз придется уйти из старой школы и потерять друзей. Ей не пришло в голову, что ее собственные родители будут рассматривать внезапный отъезд единственной дочери из Танбридж-Уэлса как факт, что она их бросила. Она также не знала, что значит быть по-настоящему бедными, пока их капитал не истощился.
И она не знала, что всего через два года Англия будет воевать с Германией и Фрэнк вступит в армию. Если бы в тот день, когда они окончательно закрыли лавку, кто-то сказал ей, что через шесть лет она будет желать смерти, не выдерживая ежедневной борьбы за выживание, она бы над ним посмеялась.
Пока Хонор ворошила прошлое, свеча догорела. Ей было больно воскрешать воспоминания, думать, как бы они хорошо жили, если бы не гонялись за своими мечтами. Если бы Фрэнк следил за делами в лавке, он мог бы избежать армии, и тогда, вероятно, был бы все еще жив. Если бы они оставались в Танбридж-Уэлсе, возможно, Роуз тоже стала бы другой.
