– Нет. Такого я от отца не слышал.
Молодой человек вздохнул:
– Мне думается, мораль любой истории зависит от характера рассказчика.
Эцио выпрямился. За время долгого плавания его тело достаточно отдохнуло, но боль в боку так и не прошла.
– Здесь я целиком с вами согласен, – сказал он.
Молодой человек улыбнулся тепло и искренне:
– Гюзель! Я рад! Костантинийе – город для всех народов и всех религий. Даже для византийцев, которые в нем остались. И для ученых вроде меня или… таких, как вы, путешественников.
Их разговор был прерван другим диалогом. Его вела молодая чета сельджуков, проходящих по палубе.
– Мой отец не желает мириться со всеми этими преступлениями, – говорил муж. – Если станет еще хуже, он просто закроет лавку.
– Все обойдется, – отвечала жена. – Быть может, султан скоро вернется.
Услышав об этом, муж язвительно засмеялся:
– Баязид слаб. Он предпочитает закрывать глаза на византийских бунтовщиков. А в результате мы видим сплошные каргаса!
– Тише, – шикнула на него жена. – Нельзя говорить такие вещи вслух.
– Это почему же? Я всего лишь говорю правду. Мой отец – честный человек, а это ворье его беззастенчиво грабит.
– Прошу прощения, что стал невольным слушателем вашего разговора, – сказал им Эцио.
Жена выразительно поглядела на мужа. «Вот видишь!» – будто говорил ее взгляд.
Однако молодой сельджук ничуть не смутился.
– Аффедерсиниз, эфендим. Вижу, вы путешественник. Если вы намерены пробыть в городе какое-то время, вас будут рады видеть в лавке моего отца. Его ковры – лучшие во всей империи. Он продаст их вам по достойной цене… Мой отец – хороший человек, но ворье почти разорило его.
Молодой сельджук сказал бы больше, но жена торопливо его увела.
Эцио и его ученый попутчик переглянулись. Молодому турку его слуга принес бокал шербета.
– А вы не желаете угоститься этим напитком? Очень освежает. Пока мы пристаем к берегу, вы еще успеете им насладиться.
– Не откажусь.
Молодой человек кивнул слуге, указав на Эцио. На палубе появилось несколько турецких солдат. Они возвращались с Южных Спорад и говорили о городе, где скоро окажутся. Поскольку Эцио интересовало все, связанное с Константинополем, он решил послушать их разговор. Юный турок достал свою изящную записную книжку и углубился в заметки.
– Я так и не пойму: чего добиваются эти византийские головорезы? – спросил один солдат. – Когда-то город был в их власти. И что? Они чуть не превратили его в развалины.
– Когда султан Мехмед вступил в город, там жило менее сорока тысяч людей. Правильнее сказать, прозябало, – подхватил второй.
