Они стоят, отчужденные, а сторонкой пробирается П е т ь к а Т е л ь н и х и н с в а т а г о й п ь я н ы х п а р н е й.
П е т ь к а (тихо). Оглушим — и в прорубь.
Парни приближаются, Ивушкин и Любаша замечают их. Из кустарника выходит С а м о й л о П е т е л ь к и н с вязанкой хвороста.
С а м о й л о (сбросив с плеча вязанку). Здорово, ребятки! (Он улыбается парням. Могучая грудь распирает армячишко, за поясом топор.)
П е т ь к а (скрипит зубами). Дьявол беспортошный… (Сопровождаемый парнями, уходит.)
Л ю б а ш а. Спасибо тебе, Самойло… (Порывисто тряхнув руку Петелькина, уходит.)
Слышен цокот конских копыт.
С а м о й л о. Тебе сегодня дома лучше по ночевать, Гаврила Семеныч. Пойдем ко мне.
И в у ш к и н. Да, пожалуй. Ты в Копай-городе живешь, в землянке?
С а м о й л о. Там самые что ни на есть «богатые» поселились.
И в у ш к и н. Давно в этих местах?
С а м о й л о. Да, считай, лет возле тридцати. Я еще мальчонком пришел сюда.
И в у ш к и н. А родители живы?
С а м о й л о. Померли.
И в у ш к и н. И неужели избу не могли поставить?
С а м о й л о. Мир не дал. А потом и обвыклись.
И в у ш к и н. Это какой мир не дал?
С а м о й л о. А ты, если хошь, послушай, тебе полезно знать. Мы из Симбирской губернии сюда подались, от голода спасались… Конь по дороге пал, своим ходом шли… Дошли, зачали дом. А староста против. Как ты есть неприписной и пришлый, земли не имеешь, то и хату тебе строить не положено. Батька через год помер. Мы с матерью годов пять жили в брошенной бане, а потом построили землянку. Много земли под небом, а у меня — ни клочка, батрачу.
И в у ш к и н. Дойдет и сюда ленинский декрет.
С а м о й л о. Говорят, там, в России, уже поделили землю?
И в у ш к и н. И здесь поделят, к весне — обязательно.
С а м о й л о. Богатые зубами схватятся.
И в у ш к и н. А мы им по зубам. Власть-то Советская!
Неожиданно раздается выстрел. Пуля срезает ветку на березе.
С а м о й л о. В тебя метили, Ивушкин. Какая ж тут советская власть?!
И в у ш к и н (оглядывает тонущую в сумерках степь). А все-таки, может, внуки наши, а будут улыбаться друг другу!
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Подворье на заимке Тиуновых. На крыльце, в жакете и цветастой шали, стоит Л ю б а ш а. Перегнувшись через перила, она наблюдает ею самой устроенное зрелище — грызню собак, бросает им кости. Входит Т и у н о в.
Т и у н о в. Опять собак стравила! (Забежав за изгородь, разгоняет собак, возвращается.)
Л ю б а ш а (меланхолически). Вас бы стравить.
