Я н у ш к и н. Дорогой ты мой! (Подбегает к Григорию, трясет руки. Взглянув на часы.) Однако я должен спешить. Будь здоров, Григорий Иванович. Приезжай, ждем. (Уходит.)
Г р и г о р и й. Привет Елене Осиповне.
Я н у ш к и н (из коридора). Передам, передам.
Григорий стоит задумавшись.
З а т е м н е н и е
Дом на окраине районного городка. Веранда. Вокруг много зелени. Из-за дома доносятся голоса, смех, затем на дорожку выбегает Т а м а р а, ее преследует Г о ш а.
Т а м а р а (отмахиваясь теннисной ракеткой). Гоша! Прочь! Прочь, прочь!
Г о ш а. А не дразнитесь! Не дразнитесь! (Берет Тамару под руку.)
Т а м а р а (освобождаясь). Ох! (Бросает Гоше ракетку и садится на скамейку.)
Гоша присаживается рядом, сложив ракетки на коленях. Легкая, подтянутая, коротко подстриженная, Тамара производит впечатление девочки. Гоша в своих узеньких брючках, из которых он уже вырос, довольно неуклюж. На месте, где предполагается пробор, у него еще топорщатся волосы. Он так белобрыс, что кажется, будто лишен ресниц и бровей, поэтому и глаза его, голубоватые, навыкате, отнюдь не отличаются выразительностью.
Г о ш а. Вы меня, Тамара Павловна, дитенком считаете, да?
Т а м а р а. Гошенька, я — солидный товарищ из столицы. А ты — всего лишь Гоша Янушкин, мой незадачливый противник по теннису.
Г о ш а (значительно). Статистик с дипломом шестимесячных курсов. (Закуривает.) Восемьсот пятьдесят в месяц.
Т а м а р а. Семен Александрович говорил — четыреста двадцать.
Г о ш а (без смущения). Пусть четыреста двадцать, не все ли равно. Моя номенклатура в том, что мне, Тамара Павловна, девятнадцать лет.
Т а м а р а. Семнадцать, Георгий Александрович.
Г о ш а. Противник на горизонте. (Скрывается.)
Появляется Я н у ш к и н с кожаной папкой в руке, озабоченный.
Т а м а р а. Семен Александрович! Какие новости? Порадуйте наконец. Три недели прошло.
Я н у ш к и н. Ах, птичка-москвичка… Отдыхайте, отдыхайте. Колхоз от вас не убежит… и вы от колхоза! Подберем, подберем. (Меланхолически.) Родинка эта у вас… так удобно устроилась… Молодец Лидочка, молодец сестренка, послала к нам такую родин… такого зоотехника в наш район.
Т а м а р а. Да, еще бы, зоотехник высшего класса! Два года подшивала министерские бумажки и даже выслушивала посетителей.
Я н у ш к и н. Завтра-послезавтра уедете.
Т а м а р а. Смотрите! А то… у меня связи в министерстве! (Забрав ракетки, убегает.)
На веранду выходит Е л е н а. Она одета празднично. На ее неумело напудренном, усталом, но прекрасном лице выражение тревоги, которую ей трудно скрыть.
