Г р и г о р и й. Замолчи!
Б а с к а к о в. Позволь, позволь… это… дорогой депутат, не в традициях демократии.
Г р и г о р и й. А я тебя — в спортивных традициях. (Надевает боксерские перчатки.)
Б а с к а к о в. Черт возьми… Я-то что кипячусь? Лично я заинтересован как раз в том, чтобы ты увлекался кем угодно, кроме Наташи. Тебе, знаешь ты, надо выработать это… такт, да, такт.
Г р и г о р и й. Такт?
Б а с к а к о в (отступая). Гриша, я у тебя в гостях.
Г р и г о р и й. Если бы ты знал, какая она! Тогда ей было… двадцать один. Ну и что ж? Разве тридцать один так уж много?.. Отобьем налет самолетов. Еще над позицией дым, песок на зубах, спина ноет, а она уже бежит. «Привет, товарищи! Все целы-невредимы?» Работала по материальному снабжению, в сержантском звании. Пройдет, улыбнется, бросится раны перевязывать… не хуже любой медсестры. Наша Леночка… Елена Осиповна…
Б а с к а к о в. А все-таки чем же тебе она так в душу врезалась?
Г р и г о р и й. Да разве это объяснишь? Мне казалось, что она чаще задерживается возле нашего орудия… чаще заглядывает в землянку нашего отделения. Впрочем, это я, пожалуй, выдумал.
Б а с к а к о в. Это выдумывается довольно просто.
Г р и г о р и й. А вот случай один… От батареи до штаба я ее провожал — попросила. Ночь, темень, поле в траншеях, а накануне были дожди. Того и гляди, по горло ухнешь. Да еще, знаешь ты, лягушек боялась… Ну, тут и взял я ее на руки. Понес я ее через мертвое поле… И вот никак не могу понять…
Б а с к а к о в. Что?
Г р и г о р и й. За шею она за мою держалась…
Б а с к а к о в. Ну-ну?
Г р и г о р и й. Знаешь… до сих пор кажется, будто обнимала она меня тогда. Вспоминаю вот — и просто страшно делается, как я не спросил ее в тот раз… и сам ничего не сказал?!
Б а с к а к о в. Теперь я понимаю, почему ты до сих пор не женился.
Г р и г о р и й. Были случаи, были… мог бы жениться… Да вот… Понимаешь, Олег… если я хоть что-нибудь сделал в жизни, так это от нее. Вся моя сила — от нее. И дальше тоже… все, что сделаю, — для нее.
Б а с к а к о в. Ты трогаешь в моей душе какие-то заветные струны, кузнец.
Стук в дверь. Голос Наташи: «К вам можно?»
Г р и г о р и й. Пожалуйста!
Входит Н а т а ш а, в халате. Заметно, что она устала.
Н а т а ш а. Да, она-таки освоила пируэт.
Г р и г о р и й (предлагая стул). Прошу вас, победительница!
Наташа села, увидала боксерские перчатки на руках Григория, улыбнулась. Г р и г о р и й выходит.
Н а т а ш а. Баскаков, что вы на меня так смотрите?
