— Но ты просчиталась. — Лоренс, по всей видимости, счел мое молчание за подтверждение своих выводов и презрительно скривился. — Я был достаточно предусмотрителен, поэтому установил в твоей камере заклинание. Я слышал, что ты разговаривала здесь с кем-то. Кто это был? Твой отец?
— Если ты слышал разговор, то почему задаешь такие вопросы? — резонно поинтересовалась я, хотя внутри все замерло от страха.
Проклятый Кристиан! Получается, он подставил меня и на этот раз. Знал, не мог не знать про чары, но явился сюда. Зачем он это сделал? Чтобы взбесить Лоренса пуще прежнего и заставить его наделать ошибок?
Лоренс внезапно смутился, будто не знал, как ответить мне. Отвел взгляд и хмуро буркнул:
— Заклинание искажало звуки. Я не разобрал, о чем именно вы говорили. Но это и не надо. Теперь твоя вина очевидна!
В последней фразе прозвучала такая нестерпимая патетика, что я скривилась. А Лоренс для усиления эффекта еще и ткнул обвиняюще в меня указательным пальцем.
— Моя вина в чем? — устало поинтересовалась я. — Лоренс, я уже говорила тебе и готова повторить еще раз. Я не имею ни малейшего понятия о планах отца. Я не знакомилась с тобой с целью соблазнить и не искала с тобой встречи первой. Неужели ты забыл, как все происходило в реальности? Так напомню: вообще-то нас познакомил мой брат.
— С Дейком у меня будет особый разговор, — грубо оборвал меня Лоренс. — Он уже дожидается меня в допросной. Более чем уверен, что я обнаружу в его памяти следы подчиняющих волю чар. Смею напомнить, Дейк водился с Ильзой, второй дочерью Аргдала и твоей сестрой. Скорее всего, он вообще не осознавал, что делает. То бишь наше знакомство могло быть подстроено.
— Ильза пыталась меня убить, — напомнила я.
— И это тоже могло быть тщательно разыгранным спектаклем, — фыркнул Лоренс. — Ты бросила меня в объятой пламенем лавке! Если бы я погиб, то путь к престолу для твоего отца оказался бы открыт. Такому могущественному колдуну, как Аргдалу, не составило бы особого труда обманом влезть в ближайшее окружение его величества Грегора и подобраться к его слабоумному сынку Эдгреду. Как ни крути, но именно его высочество — первый и законный наследник трона. Тогда твой отец получил бы поистине бесконечную власть, к чему, собственно, и стремится.
— То есть ты действительно считаешь, что я все это время играла чувства к тебе? — недоверчиво переспросила я.
У меня просто в голове не укладывалось то, в чем Лоренс меня обвиняет! Неужели он верит во все это? Верит в то, что я обнимала его, целовала, а в душе вынашивала план убийства?
