— А что, если пойти за ними следом и, как только они станут на ночлег, угнать их коней?
— И что?
— Ну и вернуться к купцу с конями. А те пешком не догонят. Да и побоятся.
— Не знаю.
— Сделаем! — загорелся Лучук. — Пускай Джурило покрутится!
— А как же ты успеешь за ними? Они ведь быстро будут удирать.
— Как? Ну… — Лучук задумался, но быстро сообразил: — А мы пойдем впереди! Вот сейчас и тронемся. Пока они тут соберутся, пока двинутся, мы уже будем вон где! Ежели и обгонят нас, то на их ночлег мы будем уже снова рядом с ними. Ну?
— Постой, — сказал Сивоок, — дай подумать… Не ведаю, как с конями…
— Погоним, да и все!
— А как ты погонишь их? Пойдут ли они?
— Почему бы не пошли? Свяжем их в две связки — да и айда.
— Не пойдут кони, — уперся Сивоок.
— Почему бы должны не идти, ежели будем подгонять!
— Ты пробовал вести сразу несколько коней на одной веревке?
— Ну и что с того, если нет!
— А то, что будут они тянуть в разные стороны, а третий упрется на месте, четвертый начнет ржать, а остальные будут кусаться… В самый раз, чтобы Джурило со своими подоспел и…
— Ой ты! — испуганно вздохнул Лучук. — Что же делать?
— А еще если бы хоть бежать назад, куда кони охотнее идут, чувствуя выход из пущи на волю, а в дебри ты их не погонишь никакой силой, — добивал его надежды Сивоок.
— Беда, беда! — чуть не плакал Лучук. — Так давай хоть сами убежим!
— А теперь и вовсе поздно. Если бы тогда, когда ты сначала советовал, то ничего. А теперь не годится. Одно, что далеко уже забрались, а другое: знаем коварство Джурилы, не можем так оставить, нехорошо это!
— А не ведаю, что можно…
— Вельми хорошее дело посоветовал, — сказал ободряюще Сивоок, но Лучук все глубже впадал в отчаяние.
— Где уж там! — простонал он. — Ничего не выйдет!
— Тронемся сразу, как ты сказал, — не обращая внимания на его отчаяние; предложил Сивоок.
— Зачем?
— Увидим.
— Все-таки хочешь вернуть коней?
— Не знаю. Побежим, а там видно будет…
Хлопцы осторожно спустились с дерева, украдкой обошли спящий обоз вдоль кромки болота и изо всех сил помчались назад, по следам своих многодневных странствий.
Они сразу же вспотели, хотя и расстегнули корзна и сорочки, в темноте часто спотыкались то о корни, то просто о ветви, наползающая с болот тяжелая влажность с разгона забивала им дыхание. Сивоок, более крепкий телом, широкогрудый, бежал все-таки легко, а Лучук, более привыкший лазать по деревьям, неуклюже плелся за своим товарищем, с трудом переводя дыхание: «Хе-хе! Хе-хе!».
