— Мистер Читтервик, вы совершили ужасающую ошибку.
«Неужели? — подумал мятежный мистер Читтервик. — Черт побери!»
— Вы не знаете, конечно, каков человек — мой муж, но я его знаю и могу вас заверить, что он просто не может быть повинен в столь отвратительном преступлении.
«Моя добрая леди, — подумал мистер Читтервик, глядя на закат, — ваш муж отъявленный негодяй, и чем скорее вы это поймете, тем будет лучше».
— Я знаю, что вы искренне опознали в нем человека, который был с мисс Синклер в «Пиккадилли-Палас»…
«Очень вам благодарен», — подумал мистер Читтервик, не испытывая ни малейшего чувства благодарности.
— Но вы должны, так или иначе, мне поверить, что вы ошиблись. Ужасно ошиблись!
«Вот еще, — молчаливо адресовался мистер Читтервик к озеру, — ничему подобному и никогда не поверю».
— Я никоим образом не желаю оказать на вас воздействие…
«Хо-хо!»
— Или заставить поступать вопреки вашей совести…
«Ха-ха!»
— Но вы обязаны, честное слово, обязаны принять во внимание возможность ужасающей ошибки (которую вы допустили, разумеется, совершенно бессознательно) и принять меры к исправлению ситуации, пока еще не поздно. Если бы эта дама вела себя иначе, больше поддалась бы страсти, чем чувству справедливости, просила бы, а не внушала беспокойство своей повадкой, даже превратилась бы вдруг в саму обманщицу леди Милборн в ее вечернем розовом платье, мистер Читтервик признал бы тот факт, что, несмотря на ее предосудительные методы, она, во всяком случае, борется, пусть в согласии со своими представлениями, за жизнь мужа и поэтому заслуживает по крайней мере сочувствия. Однако миссис Синклер не находилась в пароксизме страстной убежденности, не просила и даже отдаленно не напоминала леди Милборн. Во всем поведении миссис Синклер ощущалось, что он, Эмброуз Читтервик, не просто червяк под ее каблуком, но безмозглый червяк, самонадеянный червяк, сбрендивший с ума червяк, и ее миссия — постараться заставить этого червяка с поврежденным умом понять простую истину, а именно: он, мистер Читтервик, страдает просто комплексом неполноценности, и по этой причине он неловкий, подозрительный и видящий во всем отрицательную сторону субъект.
— Боюсь, нет никакого смысла продолжать эту дискуссию, — мрачно обратился мистер Читтервик ко входу.
Миссис Синклер почти беззвучно вздохнула. Очевидно, случай оказался посложнее, чем она ожидала, и глупого червя будет труднее переубедить и заставить увидеть свет истины и справедливости.
