— Спасибо, спасибо! И за науку спасибо, — сержант положил магазин в карман, похлопал по нему и почти бегом кинулся сдавать оружие.
— Вот так бы сразу, — удовлетворенно произнес Эдик.
Рублев все так же задумчиво смотрел на звезды Севера.
Фирсов едва успевал за Казимиром, который, ловко пробираясь через сплошные заросли кедрового стланика, быстро поднимался вверх по сопке. Следом наступал на пятки Синегоров. Миновав заросли, Казимир подождал их, разглядывая в бинокль верхушку сопки и соседние вершины.
— Ну что там видать? — спросил Синегоров.
— Вон на той сопке штук пять пасется, — отозвался Казимир, протягивая ему бинокль.
— Нам бы хоть одного завалить.
Синегоров, взяв бинокль, разглядывал дальние сопки.
— Всё, всё, пошли дальше, а то уйдут, — заторопился Казимир.
Дальше идти было чуть полегче, но приходилось обходить снежные сугробы. Стало ощутимо прохладней, высота сказывалась: не меньше полутора тысяч над уровнем моря. Поднявшись на вершину, Казимир, пригнувшись, добежал до скал и, выглянув из-за них вниз, сразу же махнул рукой. Фирсов и Синегоров замерли, потом присели и так на корточках пробрались к ближайшим камням.
Осторожно, медленно выглянули и сразу же увидели далеко внизу и в стороне стадо баранов. Фирсов показал растопыренную пятерню. Синегоров кивнул и так же на корточках стал пробираться к дальним камням, поближе к баранам. Но там на гребне надуло огромный язык снега, и пришлось возвращаться назад. Казимир в это время увидел, что бараны внезапно насторожились, крайние подняли головы и начали осматриваться. «Уйдут сейчас», — подумал он и, не став дожидаться, прицелился и выстрелил. Мимо! Еще раз! Мимо!
Тут же отозвался Фирсов: «Бах!». Синегоров, услышав выстрелы, вскочил, подбежал к краю обрыва и увидел, что бараны уже вскачь несутся вниз и за сопку. Навскидку несколько раз ударил из своей «Сайги». Все! Ушли! Постоял, покурил и стал спускаться следом за Фирсовым. Никитич спускался прямо по каменной осыпи к тому месту, где ранее паслись бараны. Казимир шел чуть в стороне. Спуск становился все круче и круче. Синегоров еще подумал: «Надо бы где более пологий спуск, а то и ноги переломать недолго. Но, может, там Никитич барана подбитого увидел». Идти стало совсем невозможно, ботинки скользили по камням, и пришлось уже держаться руками за землю, и так где в полуприседе, а где и чуть ли не лежа на спине Синегоров прополз метров двести. Передохнув на большом валуне, продолжил изнурительный спуск. Через час, спустившись с сопки и заходя в лес, оглянулся. «Боже! Неужели это мы с такой огромной высоты сползли?! Да еще по осыпи, где ручей бежал. А ручей-то бежит по самому короткому пути».
