И наступила тишина.
Искерий мгновенно смолк, Матвеич уже прикурил сигарету, неизвестно как попавшую ему в руки, а Казимир глядел вперед, тщетно пытаясь увидеть другого медведя. Только сейчас они почувствовали, как больно стоять босиком на гальке, тут же обулись, подошли к громадной туше, держа наготове ружья. Обе раны, видимо, были смертельны. Ну, еще бы, с такого расстояния в упор! А карабинная пуля прошла навылет.
— Вот и надейся на карабин, — огорченно сказал Матвеич.
Казимир вдруг рассмеялся:
— А главное — босиком!
— Да-а, если что, так и удирали бы босиком, ног не чуя. Но Искерию спасибо! Молодец пес — медвежатником будет.
— Слышь, Матвеич, они ведь парой шли. Гуляли, а он, видать, приревновал нас к той красавице.
— А нам что оставалось делать — самооборона, да и не превысили необходимых мер: через полминуты он бы нас на куски порвал, и правильно — не хватай чужое оружие!
— Да я думал, стрелять-то не придется, и взял, что поближе, — оправдывался Казик. — Ну ладно, попьем еще чаю, да возвращаться пора.
— И главное — босиком, — не унимался Казимир.
Возвращаться было трудней. Все время шли вверх на перевал, да еще тащили тяжеленную шкуру. После обеда было не так жарко, но комары словно осатанели. Дойдя до очередного ручья, поплескались в воде и, намазавшись «Датой», двинулись дальше и выше. Дошли, наконец, до перевала, обтерли с наслаждением лица и руки снегом и пошли по подтаявшей корке снежного языка. И тут-то Матвеич, потеряв осторожность, поскользнулся, упал на бок и покатился вниз. С ужасом чувствуя, что сейчас сорвется с крутого склона и загремит вниз по камням, Матвеич умудрился со шкурой на плечах повернуться на живот и, пробив пальцами обеих рук крепкую корку наста, удержаться на снежном языке буквально на последнем метре, дальше уже был обрыв.
— Казимир, — сдавленно прохрипел он, — держусь.
Казимир осторожно обошел его сверху, протоптал как следует сбоку снег и, протянув руку, помог Матвеичу встать на утоптанный снег. Второй язык прошли уже по протоптанной тропинке без приключений. Поглядев вниз, Матвеич покачал головой и сказал Казику:
— По кускам бы собирали.
Казик ответил:
— Это медведь отомстил за свою шкуру.
Через месяц, когда полностью растаял снег, они снова поехали по этой дороге. Но это уже другая история.
