— Эдуард Бесланович? По-моему, он исполняющий обязанности.
— Знаю, но тут все для краткости называют его просто министром, тем более что со дня на день Цаголова собирались утвердить. Причем у него и конкурентов-то не было. Значит, боевики постарались убрать его перед нападением. Назранцы в один голос говорят, что, если бы он руководил обороной города, нападавшие отсюда ноги не унесли бы.
— Думаешь, его убили?
— Пожалуй, нет. Они демонстративно оставили бы труп на видном месте. Да и машину бы его не трогали, она тоже пропала. Мне нужно выяснить, где Цаголов.
— Слушай, ты пупок не надорвешь? Там работы целой бригаде на месяц.
— Заблуждаетесь, Константин Дмитриевич. Отстали от жизни, шаркая по московским паркетам. У меня сложилось впечатление, что бдительность здесь совсем утрачена, все действуют внаглую. Не то чтобы совсем по-дилетантски, но близко к тому. Надеюсь, основные вехи поисков наметить за пару дней. Потом уж здешние коллеги доведут до победного. Только не подумай, будто я ничего не делаю для официального следствия, не руковожу аппаратом, не составляю план следственных мероприятий. Все копошится в голове, все помню, сделаю подробный отчет. Но позже — некогда сейчас тратить время на писанину, собьюсь с ритма. Ведь мы бежим по горячим следам. Кстати, возможно, попрошу задействовать наших ребят в Москве.
— Задержание?
— Наблюдение.
— Будет сделано. Только, мне все-таки кажется, слишком большой груз взвалил ты на свои могучие плечи.
— Живу насыщенной жизнью.
— У тебя когда борт?
— В четверг вечером. В пятницу, надеюсь, буду в Москве. Какие новинки ожидают меня в родных пенатах?
— Без дела, увы, не останешься. Тут вот одни мазурики крупно ограбили детский дом.
— Что же там можно грабить? — удивился Турецкий.
— Ребятам прислали из Голландии подарки: компьютеры, обогреватели, еще что-то в таком духе. На полтора «лимона». Грабители по фальшивым документам перехватили этот контейнер прямо в терминале.
— Вот рожи бесстыжие! Ужо я им!
— Правильно мыслишь. А чтобы возмездие их настигло, ты там полегче на поворотах.
— Дались вам, в Москве, эти повороты. Мне про них вчера и жена напомнила.
— Тогда — будь здоров, не кашляй. Если что — звони.
Закончив разговор, Александр Борисович побрился и отправился в прокуратуру. Уже выйдя из общежития, он вспомнил, что не позвонил Ирине. Сам себе удивился: надо же, начальнику позвонил, а жене забыл. Интересно, почему так получилось. Подхалимом меня не назовешь. Возможно, я ставлю общественное выше личного, но в данном случае одно не мешало другому. Значит, есть еще какая-то причина подобной забывчивости. Придется о ней покумекать на досуге, который в ближайшей перспективе не проглядывается.
