Рэчел смотрела на стройные ноги Мадлен, на то, как она обхватывает колени руками, когда что-то ее интересует.
— Мне проще распахнуть для него объятия и раздвинуть ноги.
— Выбираем самый легкий путь?
— Господи, — воскликнула Рэчел, — легкий путь! Вы и понятия не имеете… Он может причинить много боли.
Она попыталась подыскать пример жестокости Антона, кожей ощущая животный страх, который он ей внушает. Как в тот раз, когда ее обокрал клиент. Это произошло давно, еще до рождения Саши, но у Рэчел до сих пор подкашивались ноги, когда она вспоминала, что было потом. Ограбление само по себе пугающее и унизительное (как она уже говорила), но когда ты вернулась домой с пустыми руками и тебя, как куклу, швыряет по всей комнате обнюхавшийся Антон, а потом у тебя сломана челюсть, вырваны волосы… И еще подвергнуться… Но к чему рассказывать гонкой Мадлен такую историю?
— Послушайте, я должна защитить своего сына.
— Значит, вы будете защищать Сашу, позволяя Антону так с собою обращаться?
Рэчел понимала, что ее загнали в тупик. Что она могла ответить? Молено было лишь встать, схватить сумочку и уйти, но поток ее мыслей прервали слова Мадлен:
— Помнится, вы говорили, что он никогда не обижал Сашу.
Рэчел подняла бровь в притворном недоверии.
— Не могу поверить, что я сказала подобное. У ребенка есть глаза, уши и чувства. Это же не собака. Если вам это неизвестно, значит, у вас нет собственных детей.
Мадлен взглянула на собеседницу, но ничего не ответила. Она понимала, что Рэчел меняет тему разговора, пытаясь уклониться от настоящей проблемы: что она собственноручно подвергает сына опасности.
— Ведь так? — настаивала Рэчел.
Мадлен закинула ногу на ногу.
— Перестаньте, речь сейчас не обо мне, а о вас, — ответила она, стараясь не встречаться с Рэчел взглядом.
Рэчел взглянула на Мадлен. Похоже, она задета за живое, броня невозмутимости дала трещину.
— Нет, подождите, — сказала она, в упор глядя на Мадлен. — Я плачу за сеанс. И могу задавать вам вопросы, если захочу.
— Естественно, но моя задача — сделать так, чтобы вы не отвлекались от основной проблемы. Ответ на ваш вопрос: «Нет». У меня нет детей.
— Почему?
Мадлен подняла глаза, но смотрела не на Рэчел, а куда-то над ее головой.
— Я считаю, что вы хотите говорить обо мне, чтобы избежать разговоров о себе.
— Ха! Похоже на предложение из учебника.
Мадлен улыбнулась.
— Может, так и есть. А вы опять за свое. Вы очень ловко ушли от разговора о том, как вы занимались проституцией. Потом сделали то же самое, когда мы заговорили о вашем детстве. И когда стали обсуждать, почему вы не можете избавиться от жестокого, непредсказуемого и безжалостного мужчины.
