– Должен предупредить, что у меня очень нежная дыхательная система, – продолжил арестованный. – Она очень чувствительна к холоду и влаге. Если мы здесь простоим достаточно долго, то мне может понадобиться помощь медиков.
– Если ты не заткнешься, то я рассержусь, – предупредил его полицейский.
– Черт побери, ну и что? Засунешь мне снежок за воротник?
На фоне здания Городского совета, сразу же за перекрестком с Хай-стрит, показались отблески двух синих маячков. И Купер, и Кемп вгляделись повнимательнее. Это оказалась «Скорая помощь». Водитель отчаянно пытался пробраться между рядами еле ползущих машин.
– Это ты молодец, – похвалил Эдди Бена. – Вызвал «Скорую» еще до того, как начал меня избивать.
– Заткнись, – еще раз повторил констебль.
– Если ты немного ослабишь наручники, я смогу позвонить своей супружнице. Она может выволочь санки и привязать к ним собак. Правда, это только корги[8], но все равно получится быстрее, чем с машиной.
Сзади них раздался громкий смех, и Купер повернулся. Перед витриной кафе стояли трое мужчин с руками, засунутыми в карманы курток с капюшонами и бушлатов военного покроя. На всех были надеты тяжелые ботинки, причем на двоих – с металлическими носками, которые обычно носят строители на тот случай, если им на ноги упадет кирпич или строительные леса. Три пары глаз с вызовом смотрели на Купера. Четверо белых мужчин, в возрасте от двадцати пяти до сорока пяти лет. Могут быть вооружены бейсбольными битами или похожим оружием. При контакте соблюдать осторожность.
Раздалось хрипение рации Бена.
– Простите, констебль Купер, – произнес голос диспетчера, – группа поддержки задерживается из-за пробки на Халли-роуд. Они прилагают все усилия, но еще минут пять придется подождать.
Один из троицы перед витриной стал лепить руками, одетыми в перчатки, снежок. Короткими, резкими хлопками он придавал ему форму гранаты.
– Черт! – выругался полицейский.
– А может быть, стоит вернуться и выпить еще по чашечке чая? – с улыбкой предложил Кемп, поворачиваясь к Бену. – И снег вроде бы опять начинается… Замерзнем мы здесь к чертовой матери.
***
К утру тело Мари Теннент замерзло в положении зародыша и покрылось ледяной коркой, как цыпленок в супермаркете. В ее артериях образовались ледяные кристаллы, а пальцы на руках и ногах и другие части тела, которые находились открытыми на морозе, стали белыми и ломкими.
Ночью тело Мари никто не побеспокоил – даже горный заяц, который перепрыгнул через ее ноги и потерся спинкой о ее плечо, оставив на нем клочки меха. Он был все еще коричневого цвета вместо положенного белого зимнего камуфляжа. Заяц испражнился на плечо женщины и оставил на нем клочки меха, омертвевшие клетки эпидермиса и мертвых блох, которых предстояло отыскать патологоанатому. А потом Теннент долго лежала, ожидая чего-то, как привыкла ждать всю свою жизнь.
