Таких, как Гусев, киллерам не заказывали. Для этого он был слишком мелок, слишком легко заменяем, слишком ничтожен для того, чтобы его смерть оказала хоть какое-то влияние он огромный корпоративный механизм, винтиком которого он служил. Он не был олигархом, не был владельцем компании, не был топ-менеджером, его звено было чуть выше среднего, и ни конкурентам, ни честолюбивым коллегам не было никакой выгоды от его смерти.
Кроме того типа, который занял его место начальника отдела и получил неплохую прибавку к своей и так неплохой зарплате. Гусев прикинул, стал бы он ради такого убивать. Нет, он бы не стал, но ведь это ни о чем не говорит. Все люди разные. Кто-то и за штуку баксов в месяц убьет.
Имя преемника в документах не значилось. Гусев подумал, что неплохо было бы его выяснить.
Впрочем, исходя из прочитанного, расследование стоило начинать с другой стороны.
Гусев не был большим поклонником интернета, но по роду службы в старой сети ориентировался неплохо. Политическая и культурная жизнь протекали где-то между «Живым Журналом» и «Фейсбуком», молодежь предпочитала «в контакте», в «одноклассниках» сидел народ. Сейчас же ничего этого не было. «Живой журнал» окончательно умер, «фейсбук», если и продолжал существовать, фатально вышел из моды, судьба остальных сайтов осталась для Гусева и вовсе неизвестной.
Социальная сеть ныне была одна, и зарегистрировано в ней было все население страны, причем в случае Гусева, согласия у этого населения никто не спрашивал. Этот подход Гусеву не особенно нравился, но были у него и свои плюсы. Поиск людей значительно упростился.
Если, конечно, люди не меняли фамилию или не уезжали из страны.
Настя не сменила и не уехала. Она все еще жила в Москве, и Гусев решил, что вечер еще недостаточно поздний, а потому можно нанести ей визит.
Она узнала его сразу.
— Ты, — коротко, на выдохе.
— Я, — не стал отрицать Гусев.
— Зачем ты пришел?
— Просто повидаться, — соврал он. — Проходил мимо, думаю, дай-ка зайду. Не так уж много знакомых у меня осталось.
— Я не хочу тебя видеть.
— Бывает, — она попыталась закрыть дверь, но он вовремя вставил ногу в проем. — Я недолго.
— Это твое второе имя, да?
— Скорее, кредо.
Насте было за шестьдесят. Ухоженная старушка, которая следила за собой, потому что больше следить ей было не за кем. Благодаря прозрачности нового мира, Гусев знал о ее жизни почти все. Ни мужа, ни детей, ни внуков.
Она посвятила свою жизнь карьере, но всякая карьера заканчивается пенсией. В случае Насти, это была хорошая пенсия, сдобренная доходами от удачных капиталовложений.
