— И правильно делаешь. Хотя красивые, — Турецкий посмотрел на Алевтину, — гораздо лучше…
Они спокойно прошли через проходную. Охранник поднялся привычно, кивнув Уткину с Гусевым, и посмотрел на Турецкого и Демидова, ожидая предъявления пропусков. Но Уткин оглянулся на сопровождавших лиц и сказал:
— Они со мной.
Охранник кивнул и сел на свой стул.
— Ну, вот, а вы боялись… — негромко хмыкнул Турецкий, взглянув на Демидова, сохранявшего абсолютное спокойствие сытого слона.
Поторопился с выводом Александр Борисович. Он увидел быстро идущего к ним навстречу высокого лысеющего мужчину, в котором без труда узнал Грошева — по одной из последних фотографий из личного дела. Тот почти бежал навстречу, размахивая руками. И, приблизившись, раскинул их в стороны, словно перекрывая проход. При этом злобно закричал на охранника:
— Почему не исполняешь мое указание?! Я запретил пропускать на предприятие посторонних лиц!
Уткин беспомощно оглянулся на Турецкого, а тот громко захохотал, и все недоуменно уставились на него. Но Турецкий, ни слова не говоря, продолжал смеяться, даже изгибаясь и хлопая себя руками по коленям.
— Не понимаю, что смешного?.. — возмущенно начал Уткин, но Турецкий только рукой отмахнулся.
— То, что вы, Павел Степанович, не понимаете, это как раз очень понятно. Но вот вы сами объясните мне, каким образом какой-то мелкий служащий вашего уважаемого производственного объединения посмел взять на себя право издавать приказы за генерального директора? У вас что, так принято?
— Да… нет, что вы, сам удивляюсь! — все еще растерянно произнес Уткин.
— Вот и мне удивительно. Нет, серьезно смешно. Владимир Александрович, — он обернулся к Демидову, — может, вы чего-нибудь понимаете? Тоже нет? Ну, тогда, согласно заключенному нами договору с руководителями производственного объединения «Радуга» об их физической защите, уберите, пожалуйста, мешающее проходу препятствие.
Громоздкий Демидов только казался неповоротливым, благодаря исключительно своим габаритам, но движениям и действиям этого бывшего разведчика из группы спецназа ГРУ, прошедшего более половины Афгана и часть Чечни, мог бы позавидовать любой его коллега-профи. Мускулистый и крепкий, несмотря на возраст, Грошев не успел и сообразить, что с ним случилось, как был взят в жесткие тиски объятий и легко, будто куриное перышко, отодвинут в сторону. Ну, если быть абсолютно точным, то он был просто перенесен с дороги в угол проходной, и там отпущен. Но с места он не сдвинулся, потому что объятья оказались даже для него слишком тесными. Он мог только тяжело дышать. Точнее, пытаться набрать в грудь воздуху. А Демидов, копируя известного киноактера, ограничился краткой фразой:
