— Представьтесь! Документы есть?
Мужчина вытащил из кармана удостоверение на имя Малашенко Григория Николаевича, сотрудника службы безопасности рекламного агентства «АРТ».
Пропустите! — приказал Турецкий.
Мужчина, шустро переставляя костыли, добрался до машины, замер.
Вы можете опознать убитых?
— Да! Это он! Арнольд. Кто рядом — не знаю. А за рулем… О, господи! Семен, что ли? Горе какое! А я не верил, думал, пронесет…
— Что значит — пронесет? — вцепился Турецкий.
— Так ведь на нас уже покушались. Я вон ногу потерял.
— Когда это было?
— В марте. После того случая Арнольд и завел бронированный автомобиль. Но и это не спасло…
— Кому это было нужно? У вас есть соображения?
— Не знаю, — покачал головой одноногий. — Я не знаю, — более решительно добавил он.
— А откуда вы узнали о нынешнем покушении?
— Да ребята позвонили, — кивнул он на охранников из джипа.
Один из них молча кивнул.
К месту взрыва подъехал белый «линкольн», из которого буквально вывалилась грузная дама в легких, струящихся мехах, которые, впрочем, выглядели на ней весьма нелепо. Дама кинулась к ограждению, ее пропустили. Истошный женский крик разорвал угрюмое мужское молчание.
— Жена приехала…
— Это его жена…
— Нехилая тетка!
— Тетка-то что… Вот прикид у нее — это да! Мне на такой десять лет вкалывать…
— Лучше замуж удачно выйди.
— Видишь, какие бывают жены? А я у тебя три года одну юбку ношу.
— Да какая она жена? Она теперь вдова…
Так переговаривалась толпа праздных зевак, неизбежная при любом, даже самом страшном и кровавом событии.
Мальчик промерз под аркой. Прошло сорок минут. Конечно, раз она так опоздала, то уже и не зайдет сюда. Она сразу к подруге пойдет. А может, уже прошла, поднялась на четвертый этаж и сидит в теплой квартире, чай пьет… Вдруг она опоздала и решила, что он уже не ждет ее на таком морозе? А как же он?.. Но она могла подумать, что он сам туда зайдет. И ждет его в квартире подруги… Но как же ему туда зайти, если он был там всего один раз, и вся компания подсмеивалась над ним? А вдруг он придет, а ее еще нет? И подруга опять будет смеяться… Плохо, что нет мобильного телефона. Теперь почти у всех есть мобильники. А у него нет. Попробуй скажи маме… Он сразу представил себе ее окаменевшее лицо. Это лицо всегда принимало оскорбленное выражение, едва он просил купить что-нибудь такое, что было ему абсолютно необходимо, но, по мнению мамы, являлось предметом роскоши…
И у нее нет мобильника. Это-то, впрочем, понятно. Откуда у нее? Кто ей купит?
