— Господин, вот я становлюсь вашим слугой, и вот я обещаю вам защищать и оберегать в Гаскони всё против всех людей, какие только будут жить...
Герцог сделал нетерпеливое движение рукой. Тут же ему принесли Псалтирь в изящном переплёте, украшенном серебром и бирюзой. Встав и положив руку на священную книгу, он повторил примерно то же самое и застыл, глядя на Карла снизу вверх. Тот молчал. Потом обернулся и бросил выразительный взгляд на своих воинов. Тут же двое спешились. Один из них погрузил руки в размокшую после дождя землю и вытащил ком размером в две горсти. Другой завернул этот ком в расшитый шёлковый платок и с поклоном подал королю. Его Величество передал узелок с землёй герцогу Гасконскому со словами:
— Принимаем твою клятву. Прими от нас эту гасконскую землю, которую ты клялся защищать. Да будет имя Господне благословенно!
В этот момент всеми забытый связанный пленник попытался тоже стать на колени перед королём. Карл поинтересовался:
— А что нам скажет изменник?
Должно быть, Гунольд Аквитанский мог иметь достойный вид. Всё у него было для этого: отличное сложение, благородные черты лица, богатые одежды... Однако сейчас он выглядел жалко. Я стоял близко и хороню видел его глаза. Они покраснели и помаргивали, будто от слепящего света.
— Ваше Величество! Понимая всю чудовищность своего греха, я всё же осмеливаюсь молить... я молю о милосердии... позволить мне выпить смертельный кубок...
— Человеку не дано совершить грех, который не может быть прощён Богом. Гунольд Аквитанский! Ты будешь отправлен в один из монастырей в Австразии и проведёшь остаток своей жизни в покаянии.
Гунольд попытался воздеть связанные руки к небу:
— Господи! Я и помыслить не мог о таком милосердии! Да благословит всемогущий Бог нашего короля Карла!
Вот так на моих глазах закончилась многолетняя аквитанская война.
Мы возвратились в лагерь. Карл приказал раздать воинам вина и всякой снеди. В своём шатре он устроил небольшую пирушку для избранных. Я стоял у шатра, не зная, куда податься. Спрашивать короля казалось неуместным.
Вдруг он сам обратил на меня внимание:
Мальчик, укушенный молнией! Ты что же стоишь, как чужой? Заходи. Ты отлично поработал талисманом в сегодняшнем сражении. Ну? Что сам-то скажешь?
Я совсем растерялся, но Его Величество ждал ответа.
— Думаю, моей заслуги в том нет, — сказал я, — всё произошло благодаря вашему уму и вашей удачливости.
Он кивнул с важностью:
