Среди друзей Анны числился её родной брат, друг Генриха, а также несколько придворных поэтов и музыкантов. Все они постоянно крутились в спальне королевы, отвоёвывая её расположение друг у друга. Иногда Анна, конечно, позволяла нм некоторые вольности. В последний год, когда Генрих стал от неё отдаляться всё больше и всё реже стал появляться в её спальне, ей оставалось довольствоваться вниманием других мужчин. Они, не обращая внимания на то, беременна она или нет, уверяли Анну в том, что она красивее всех на свете...
— Генрих, — Анна протянула руку для поцелуя одному из ближайших друзей мужа Генри Норрису, — ты всё же решил навестить меня. Я рада твоему приходу, — она благосклонно кивнула, указывая посетителю на низкую скамейку, стоявшую в её ногах.
— Что твой муж? По-прежнему позволяешь ему унижать тебя? — спросил поклонник, глядя на Анну снизу вверх.
— А ты по-прежнему позволяешь себе вольности, — Анна улыбнулась, — не стоит заходить слишком далеко. Король ревнует.
— Представь, что его нет. Перестань себе постоянно о нём напоминать. Генрих унижает тебя, не ценит. Всё, что он хочет, — это сына. А мне нужна только ты, и никто другой. — Норрис провёл рукой по юбке королевы, пытаясь под шёлком угадать положение её ноги.
— Не говори мне об этом! — Анна убрала его руку с платья. — Даже если Генрих умрёт, тебе не занять его места. — Она рассердилась, сама не зная на что. — Уходи. Сейчас придёт новый музыкант. Мне его очень хвалили. Я хочу послушать музыку одна...
* * *
Музыканту не повезло. Едва он покинул спальню королевы, как его схватили и препроводили в Тауэр. Целые сутки молодого человека пытали, выбивая признание, и в итоге он согласился со всеми обвинениями: «Да, королева изменяла со мной своему мужу, королю Генриху Восьмому», «Да, она говорила мне, что отравила Екатерину», «Да, она планировала отравить и самого короля».
Анна об этих признаниях ничего не знала и в приподнятом настроении отправилась на турнир. Разве она могла предположить, что прямо во время турнира Генрих обвинит её брата и своего ближайшего друга в измене и отправит их в Тауэр? В страшной башне и из них тоже выбьют признания, которые вовсе не облегчат им участь.
А второго мая на рассвете стражники вошли в спальню самой королевы.
— Ваше величество, пройдите с нами, — вежливо предложили Анне.
— Куда вы меня поведёте? — Она понимала, что происходит что-то ужасное, но ей не хотелось верить в худшее. — Вы меня проводите к королю? — Анна решила настаивать на своём до последнего. — Проводите меня к Генриху! — Не голос срывался, рыдания, подступавшие к горлу, не давали говорить спокойно.
