— И расстроилась, узнав, что не арестовали, — проворчал Короленко. — Остаются три квартиры, жильцы которых дружно уверяют, что ни о чем не знают. Аналогия со старушкой, господа. Отсидеться он, конечно, мог, но потом его бы сдали. Во имя чего им выгораживать преступника? Припугнул? Но мы бы поняли по их реакции — все-таки в милиции есть неплохие психологи. И опять же — забежал в чужую квартиру, а куда он потом исчез? Буквально через пару минут оцепление усилили, все квартиры были тщательно осмотрены. На законных, разумеется, основаниях, — добавил Короленко, покосившись на Турецкого и сидящего, как изваяние, Нагибина. — Получается, что фигурант просто растворился в воздухе…
В кабинете начальника Дубовского УВД повисло напряженное молчание…
Он разбудил Нагибина в шесть вечера — тот спал беспокойно, вертелся, хныкал.
— Что случилось, Олег Петрович? Увидел во сне горячо нелюбимую жену? Обожаемую тещу? Просыпайся, работать поедем.
Нагибин обозрел окружающий мир, склонившуюся над ним голову, тяжело застонал.
— Неправда, Александр Борисович, я очень люблю свою жену. А еще работу, будь она трижды проклята…
Он плескался в ванной, когда в дверь постучали, и, вместо хорошенькой проститутки, вторгся уставший, едва стоящий на ногах младший лейтенант Леонович. Буркнул «здрасьте» и сразу стал искать глазами, куда бы сесть.
— Садись на самое почетное место, — предложил Турецкий. — Тебя совсем забегали?
— И не говорите, — подтвердил оперативник, грохаясь в кожаное кресло, — весь день на ногах. Вы готовы ехать на улицу Левандовского?
— Да мы бы и сами дошли, — пожал плечами Турецкий. — Ты решил окончательно заделаться нашим гидом?
— Поневоле, — буркнул Максим, — с удовольствием поехал бы домой, свалился в ванну. И гори оно все огнем. По крайней мере, до завтра. Короленко выловил меня в тот момент, когда именно этим я и собрался заняться. Заявил, что я уже с вами знаком, стало быть, мне сам бог велел доставить вас к дому Поличного и при необходимости оказывать вам посильное содействие. Решил, в общем, мою судьбу.
— Мы не напрашиваемся. Езжай домой.
— А мне потом навешают? — Максим поднял жалобные глаза. — Нет уж, исстрадаюсь до конца. Вы готовы?
Турецкий долбанул кулаком по двери в соседнюю спальню.
— Господин следователь, вы не могли бы поактивнее чистить свои перышки? За нами ангел прибыл!
В ожидании Нагибина они сидели и рассматривали друг друга.
— Что ты можешь сказать о Короленко?
