— Где ты был? — набросилась я на него. — Просила же ждать.
— Тебя не было слишком долго, — принялся оправдываться он. — Я забеспокоился, решил зайти с черного хода… Ну, извини, если…
— Так тут есть черный ход? — перебила я его. Все вставало на свои места, все находило реальные объяснения. Наблюдатель вышел через черный ход, заметив, что я его преследую. Только и всего! А я-то бог знает что насочиняла. Может, и моим прогулкам по озеру найдутся такие же простые объяснения? Я с благодарностью посмотрела на Федора. — Феденька, ты гений!
— Я всегда это знал, — с наигранной скромностью произнес Федя. — И надеялся, что когда-нибудь ты оценишь меня по достоинству. Поймешь, что без меня тебе не прожить.
Он, конечно, шутил, но я подумала, что мне ведь действительно без него не обойтись. Одной, без помощи, с этим странным делом не разобраться. Что, если все ему рассказать, показать диск? Федор сможет взглянуть на это свежим, незамыленным взглядом. Вдвоем мы скорее поймем, что к чему.
— Куда теперь? — Федя тронул машину с места.
Взвесив еще раз все «за» и «против», я решилась.
— Поехали ко мне. Хочу показать тебе одну вещь и… испросить совета.
— Что, еще одну фотографию? — хмуро спросил Федор.
— Нет, скорее один небольшой, но очень увлекательный фильм. Вернее, три увлекательных фильма.
— Три мы не успеем, — хмуро рассмеявшись, проговорил Федя, — одиннадцатый час, сама ведь начнешь говорить, что завтра рано вставать.
— Успеем. Они короткие.
Мне вдруг стало легко-легко, и голова совершенно прошла. Мы выехали в знакомую часть города. И тут у меня зазвонил телефон — пришло сообщение. Я нажала на «ОК», чтобы его получить…
Головная боль моментально вернулась, в висках застучало. Сообщение было от погибшего бизнесмена Кирюхина. «Не стоит впутывать посторонних, — прочитала я — твердая почва окончательно уходила из-под ног. — Встретимся через час в…»
Машину тряхнуло, телефон вылетел из руки, упал на пол и завертелся волчком. Яркие огни супермаркета, мимо которого мы проезжали, напоследок осветили салон машины, и все погрузилось в полную темноту.
— Да очнись же ты! — услышала Полина искаженный отчаянием голос Виктора.
Она открыла глаза — полная темнота, никакого просвета — видение кончилось. Виктор рядом озабоченно сопел.
— Ну, слава богу! Как ты меня испугала!
От того, что ситуация полностью повторялась, ей стало не по себе и возникло предчувствие, что теперь, с этой минуты повторения будут возникать вновь и вновь. Привычным для Анны жестом Полина поправила челку, вспомнила, что постриглась и никакой больше челки нет, вспомнила, что жест этот чужой. И опять все было в точности, как в прошлый раз. Тогда она избавилась от Анниных привычек и жестов, перебив их своими. Сейчас, назло повторениям, ничего такого она делать не будет.
