Подходя ко входу в крыло В, я ожидал, что дверь вот-вот и закроется прямо перед моим носом. И затем из всех щелей полезут разъяренные чудовища. Однако ничего подобного не произошло.
Попав в крыло В, пошел по длинному коридору. Через некоторое время откуда-то спереди раздался грохот, как будто упало что-то тяжелое. Я продолжал пробираться дальше по коридору. Вдруг снова послышался шум. Опять что-то упало и рассыпалось по полу.
Я определил, что звуки всей этой возни доносились из открытой двери, над которой висела вывеска «Рецептурно-производственный отдел».
Положив ладонь на рукоятку пистолета, шагнул в дверной проем.
В помещении творился полный бардак. Все шкафы были открыты, а ящики выдвинуты. На полу валялись блистеры с таблетками, тюбики с мазями и другие упаковки с лекарственными препаратами.
Посреди этого беспорядка стояла электроприводная инвалидная коляска. На ней сидела женщина в белом халате. В руках незнакомка держала электронный шприц. Она несколько секунд смотрела на него, а затем стала закатывать рукав на левой руке. Все ее движения были нервными, дерганными. Я заметил на лице женщины нездоровую бледность, а в глазах застывшее затравленное выражение.
Я вошел в помещение. Услышав шаги, незнакомка вздрогнула и выронила шприц. Мельком взглянув на меня, пробормотала что-то невнятное и наклонилась. Вернее, попыталась наклониться, но не получилось. По всей видимости, нижняя часть тела женщины была парализована. Незнакомка тянула руку к лежавшему на полу шприцу, но поднять его никак не удавалось. Она лишь касалась его кончиками пальцев. Женщина даже постанывала от досады, сильно прикусив нижнюю губу.
Я подошел ближе, поднял шприц и протянул ей. Она тут же вырвала его из моих рук и быстро вела препарат себе в вену. Через секунду на пластиковом корпусе вспыхнула красная лампочка, означавшая, что шприц опустел.
— С вами все в порядке? — спросил я, хотя и так было ясно, что женщина чувствует себя далеко не лучшим образом.
Незнакомка снова вздрогнула. Шприц выпал из ее рук и покатился по полу. Подняв голову, женщина посмотрела на меня так, будто только что увидела. Я еще раз подметил, что она очень бедная. Кожа на лице так туго обтянула череп, что острые скулы, казалось, едва не прорезают ее.
Женщина сильно щурила глаза, словно была близорукой и никак не могла хорошо рассмотреть меня.
Через секунду-другую бесцветные сухие губы разомкнулись.
— Вы ведь человек, да? — немного невнятно спросила она. — Человек ведь?
