— Ну да, Гадюжник же, — опять кивнул Погос.
— Тачка хоть осталась на месте? — спросил я.
— Не знаю. Поинтересуемся. А чего они тебя валить вдруг решили?
— Знать бы. Подозреваю, что лаврики они и так между собой раскидать решили, и товар взять. А вообще не знаю, у меня тут логика не совсем вяжется. Если только они и Штопора с самого начала не хотели завалить. Тогда проще: бабки нам отдали, товар у них, а что дальше с бабками — они не в курсе, мы там сами чего-то не поделили.
— Так может быть. Ладно, говорить тогда я буду, а ты разъясняй, если чего.
Успели даже перекусить немного до приезда чеченцев. Водки по-прежнему никто не пил, но и графин не уносили. Это как знак демонстрации того, что к делу всерьез относимся. С Вахой, как нам успели сказать, подъехало человек десять, но в кабинет вошло двое. Сам Ваха — высокий, худой, улыбчивый, с руками как у пианиста, и еще один — крупный, седой, похожий на борца, представившийся Маирбеком.
Началось все дружелюбно, с рукопожатий и заказа еды, при этом что Мартын, что Погос изображали гостеприимных хозяев, а Ваха благодарного гостя. Пока в кабинете был официант, разговор не начинался, и только когда тот вышел, Ваха заговорил:
— Я чисто по-человечески разобраться хочу, — он посмотрел на меня, сразу опознав ключевую фигуру по повязке на голове, — почему моих ребят убили?
— Сам разъясни, — кивнул Мартын.
— Потому что ребята хотели завалить меня. Но не сумели. — Я решил пока в детали не пускаться.
— Им это зачем надо было? Они за товаром поехали.
— А вот этого не знаю.
— Товар у нас по-прежнему, покупайте, — вставил слово Большой. — Сделка состояться не успела.
— Бабки пропали, — сказал Ваха, улыбнувшись. — Немалые.
— С трупа в Гадюжнике что хочешь пропадет, — исподлобья посмотрел на него Мартын. — Только бабки пропали? А тачила? Стволы?
Ваха от ответа ушел, почуяв слабость позиции. Сказал лишь:
— Я вопрос по понятиям решить хочу, без конфликта.
— Так никто и не против, — согласился с ним Мартын. — Какое решение видишь?
— Пусть ваши ребята бабки вернут, и мы при своих.
— А они эти бабки брали?
— Слушай, ребята погибли, у них семьи, родственники, все орут, чтобы им, — кивок в нашу сторону, — головы отрезали. Я сказал, что миром решим. Отдайте бабки, мы там дальше сами разберемся.
— Ваха, давай с предъявами аккуратней, — влез Погос. — Если ты за лавэ свое предъявляешь, то доказывать надо, нет?
— Бабки ушли.
— Ищи, раз ушли, — уже Большой не выдержал. — Со своих спрашивай, которые побеспределить решили, куда они их дели. С чего они стрелять начали?
