— О, как сам? — подкинулся с дивана Капрал, протягивая руку. — Нормально?
— Да более или менее. — Я стащил куртку, потому что в комнате было жарко. — Поляк меня вызвонил сегодня, пришлось забить на все и ехать.
— Чё у него? — спросил Большой, ставя передо мной кружку, в которой в кипятке плавал пакетик чаю, свесив наружу нитку.
— У него на складах «даги» сигареты за наличку продают. Помногу.
— Сами «даги»?
— Или сами, или кто-то под ними. Но продают, говорит. Контейнерами.
— Ну и поехали их хлопнем, — подскочил Капрал.
— Кавалерийским налетом? — искоса глянул на него Большой. — Приглядеться надо. Давай, разведка, займись, — это он уже для меня.
— Займусь. Тут еще проблема есть. — Я изложил историю про поляковского племянника.
Все выслушали, внимательно, потом Большой спросил:
— За выезд его грузим?
— Не, не по понятиям выходит, он нам по всем затратам отбивается, — возразил я. — Нужный человек.
— Пусть лучше должен будет, — добавил Капрал.
— Согласен. Тогда Сирота, давай завтра всех наших сюда на десять утра, отсюда поедем.
— Я бы лучше за час сам на Восьмого Марта выдвинулся, — сказал я. — Посижу, посмотрю. А вы подтягивайтесь следом за клиентом.
В бригаде я, оказывается, за начальника разведки и заодно главного по спецоперациям. Вот так узнаешь про себя много нового.
— Давай так, — согласился Большой. — И племяшку этого сюда бы вызвать, пусть расскажет чё там и как, чтобы знать.
— Поляка наберу, пусть сюда присылает.
— Тут еще новость. — Большой выдержал паузу. — Ваха на Мартына вышел, сам понимаешь, чего хочет.
Ваха. Мартын. Кто эти люди? Ага, уже знаю. Ваха — старший у тех, кого я завалил в Гадюжнике и которые завалили меня. Мартын — вроде как положенец у нас на районе, за старшего у «коптевских». Ваха пошел в рамках понятий свой «вопрос решать» через разговор, по крайней мере, сначала.
— И что Мартын?
— А что Мартын? Мартын сказал, что встречаться надо. У него в «Охотничьем» для начала.
— И когда?
— Сегодня, скорей всего, к вечеру. Хотел тебя набрать, да ты сам.
Странный процесс возникновения непривычных мыслей снова включился, натолкнув на очередной вывод:
— Если в «Охотничьем», то беспредела не ожидается, как я понял?
— Нет, но забиваться бы не стал, сам понимаешь. У «чехов» свои понятия, людскими они пользуются только когда им надо. А за стол мы платим, получается.
Вот так. И оглянуться не успел, как влип в жизнь своего прототипа по самые уши. Сегодня разборка, завтра разборка, потом еще и этих торговцев сигаретами грабить… как-то мне это все меньше и меньше нравится. И четкое понимание того, что «я больше не хочу» не скажешь. Вован Бирюков в бригаде уже десять лет, после Большого второй человек, он давно по рельсам живет. Надо как-то очень сильно думать о том, чтобы спрыгнуть с поезда. Сильно-сильно думать.
