- Господин поручик, все готово? - спросил капитан Уваров, командир роты.
- Вся рота построена, господин капитан, - ответил поручик.
- Молодцы, - сказал капитан и вытер вспотевший лоб. День выдался жарким, а построенные войска уже как два часа стояли на созданном природой плацу. Уваров еще раз прошелся вдоль строя, придирчиво оглядывая солдат, построенных в три ряда. Солнце бликами играло на примкнутых штыках, киверах и пуговицах. Увиденным капитан остался доволен, от чего хмыкнул в густые, пшеничные усы.
Уваров, начавший службу поручиком, получил чин капитана после сражения под Лейпцигом, где с горсткой солдат сумел остановить атаку французов на русскую батарею. Раненный в этом сражении поручик, полгода провел в лазарете и тыловом лагере, прежде чем вернулся в действующую армию в чине капитана. Война продолжалась, и армия нуждалась в опытных офицерах. От той памятной битвы у капитана остались шрамы в предплечье и на бедре, но он был молод и справедливо считал, что шрамы украшают мужчину.
К параду готовились загодя. Сам император инспектировал войска, лично отдавая приказы воинским колоннам. Впрочем, прошедшие всю Европу солдаты и так знали свой маневр. В день парада исполнилось ровно три года со дня Бородинского сражения, и если три года назад вся Европа вторглась в Россию, то теперь, наоборот, русские солдаты маршировали в самом сердце Европы.
- Сейчас начнется, - сказал капитан, и действительно, через несколько мгновений, раздался пушечный выстрел, возвещавший о прибытии государя, и войска взяли ружья на плечо. Как будто волна прокатилась по равнине. Громкое «Ура» разнеслось вокруг. Парад начался.
После третьего выстрела солдаты построились в походные колонны, а после четвертого образовали гигантское каре. C холма, где находился император и его гости, вид ста пятидесяти тысяч солдат, четко исполнявших каждую команду, произвел ошеломляющее впечатление. Все понимали, что нет на свете такой силы, которая могла бы остановить этих солдат, которые прошли все Европу и теперь гордо чеканили шаг на этом, созданном природой плацу. Несколько минут все молчали, потрясенные грандиозным зрелищем, а потом император спустился с горы и, при радостных криках, объехал гигантский квадрат каре. Позади Александра следовала внушительная свита, состоявшая из австрийского и прусского императоров, русских генералов и многочисленных иностранных наблюдателей. Многие иностранные офицеры переговаривались между собою, обсуждая увиденную мощь. Герцог Веллингтон, наклонившись к Александру, сказал:
