Вообще по образованию я художник. И считаю, что не только по образованию, но и по призванию. Однако профессия моя несколько другая – я дизайнер женской одежды. Поэтому я и просиживаю за ноутбуком часами – он необходим мне для работы, для конструирования моделей и создания схем. Но этим я занимаюсь исключительно ради заработка, а картины пишу для души в свободное от основной работы время. И получается, что всю мою жизнь действительно заполняют два этих занятия. Но мне так комфортно! А Лелька почему-то этому не верит…
Все эти Лелькины матримониальные планы уже стали притчей во языцех и порядком мне надоели. Потому что я знала, что пока просто не встретила своего мужчину, с которым мне захотелось бы вступить в брак и нарожать кучу детей. Или хотя бы одного. И картины я пишу вовсе не поэтому – просто мне это нравится. И я совсем не ощущаю себя несчастной и одинокой. По-моему, лучше уж быть одной, чем вместе с кем попало – так, кажется, писал Омар Хайям? Вот в этом я с ним полностью солидарна.
Понимая, что сейчас Лелька вцепится в меня когтями и начнет снова и снова предлагать кавалеров для знакомства, я быстро перевела тему на сидевшего на моих руках Алоизия. Тот, к слову, вел себя смирно и, кажется, нисколько не возражал сменить хозяйку. Он уютно устроился, прижавшись ко мне пушистым боком, и тихо посапывал.
– Так, Лелька, насколько ты уезжаешь и что мне делать с этим сокровищем помимо кормежки? – деловито спросила я.
– Я уезжаю… – начала Лелька и машинально посмотрела на часы.
Глаза ее сразу же вытаращились до размера небольших кофейных блюдец, и она вскричала в панике:
– О боже, я уже опаздываю! Мне через час нужно быть в аэропорту, а я еще не успела в парикмахерскую!
– Зачем тебе парикмахерская перед дорогой? – недоуменно пожала я плечами.
– Коновалова, ты ничего не понимаешь! – как всегда, категорично объявила Лелька, но объяснять мне суть проблемы не стала.
– Ладно, надо так надо, – не стала и я настаивать, не слишком-то мне интересно было узнавать этот секрет. – Не паникуй, парикмахерская, в конце концов, у тебя на первом этаже, так что ехать никуда не надо. Ты лучше скажи, когда вернешься? – спросила я с тайной надеждой, что Лелька сейчас ответит «через четыре дня».
– Через две недели, – убила Лелька мою надежду в зародыше.
Поймав мой смятенный взгляд, она тут же добавила:
– Да они пролетят как один день, не сомневайся!
– Для тебя – да, – согласилась я. – А вот для меня… Я не представляю, как мне две недели нянчиться с енотом, которого я до сих пор видела только на картинках! И можешь сколько угодно считать меня отсталой!
