Возвращение дворецкого было для мальчика полной неожиданностью; кровь застыла у него в жилах; веселье и недавняя уверенность в себе его покинули. Осторожно, на цыпочках, стараясь не наступать на скрипящие доски, он повернулся, но тут внезапный порыв ветра с моря с силой захлопнул остававшуюся приоткрытой входную дверь.
Вновь очутившись в сгустившейся темноте, Николас замер, пораженный многократным эхом, мечущимся в высоком холле. В ту же секунду его ослепил поток света, и из буфетной вышел Гарсиа с масляной лампой в руке. В фигуре дворецкого Николасу всегда чудилось что-то зловещее, но теперь, в слепящем свете лампы, покачивающийся и особо тщательно переставляющий ноги, он был страшен, как никогда. Не имея сил сопротивляться, Николас был схвачен за руку и втащен в буфетную, где его расширенные зрачки с трудом различили мрачную, с опухшими глазами Магдалину, сидящую за белым эмалированным столом с остатками еды и почти пустой бутылкой агуардиенте[7].
— Маленький хозяин вернулся. — Гарсия заговорил пугающе медленно, с той же тщательностью выговаривая слова. На гладком бледном, как кость, лице, рот казался открытой раной. — И где же маленький хозяин был?
У Николаса отнялся язык, он в ужасе смотрел на это страшное смеющееся лицо, не в силах отвести взгляд. Наконец он смог выговорить:
— На рыбалке.
— На рыбалке… — протянул Гарсиа. — А где же рыба?
Николас молча протянул ему корзину, которую всё еще сжимал в дрожащей руке.
Гарсия медленно взял её и вдруг резко вытряхнул содержимое на стол. Две форели соскользнули на пол с противоположной стороны. На эмалевой столешнице осталась третья, самая маленькая, её выгнувшийся хребет выглядел жалким и убогим.
Гарсиа презрительно фыркнул:
— Разве так подают рыбу?.. Нечищеная, сырая.
У Николаса от страха ноги приросли к полу, а дворецкий схватил с блюда хлебный нож и одним ударом отсек голову маленькой форели. По белому столу потекла тоненькая розовая струйка крови.
— Я не позволю обращаться с собой, как с поваренком! — рявкнул он мальчику. — Ты меня понял?
— Да, — пробормотал Николас, видя, что от него ждут ответа.
Гарсиа усмехнулся, не шевельнув губами.
— Что ж ты дрожишь, маленький хозяин? Не ожидал увидеть меня здесь? Разве тебе неизвестно, что я ухожу и прихожу, когда пожелаю?
— Да, да… Конечно, — судорожно прошептал Николас.
— Это хорошо, что ты согласен. — Дворецкий угрожающе выпрямился. — Тех, кто против меня, я уничтожаю, как насекомых.
