Обрюзгшее лицо, мясистые губы, заплывшие жиром глаза, сальный взгляд. Мерзкий характер и гипертрофированное эго. Коган был одет в цветастый шелковый халат и алые широкие штаны. На правой щеке были нанесены татуировки, положенные по статусу, а голова, на которой вряд ли и в молодости было много волос, была выбрита практически до зеркального блеска. У ног старого извращенца сидели три полностью обнаженные девушки-ортки и не переставая гладили его ступни и колени. Слева от когана сидела еще одна «счастливица» и с щенячьим выражением глаз нежно водила руками по толстому брюху старика, которое словно специально было выставлено напоказ. Справа находилась та, которой, по моему мнению, не повезло больше всех — девушка стояла на четвереньках, а на ее спине находилось большое овальное блюдо с фруктами и сладостями. Левой рукой коган периодически поглаживал то одну рабыню, то другую, а правой иногда брал с блюда сладости и кормил девушек.
Пока капитан, преклонив колени, рассказывал о последней вылазке и о том, что они сумели захватить несколько рабов и существенно повредить корабль противника, я стояла и смотрела в пол. На свои руки, на свои ноги, на ковер… Стояла и слушала. Сейчас это было все, что я могла и на что имела право.
Было горько… и снова страшно. Желудок уже давно сжался до состояния горошины, напряженный позвоночник сводило болезненной судорогой, а скрюченные пальцы невозможно было разжать.
Бахвалился капитан долго. Слишком долго.
К сожалению, это было одной из традиций, и, как бы я мысленно ни призывала их завершить этот фарс как можно скорее, это было бесполезно.
Не знаю, сколько прошло времени. Час, два, а может, и больше, когда капитан Вышгорхукн из клана Синей птицы сказал последнее слово и протянул руку ко мне, требуя, чтобы я подошла. Если бы не знание языка, я бы, наверное, упустила этот момент и вряд ли бы вообще поняла, но сейчас дар оказал мне услугу.
Я не только шагнула вперед, но и сразу же встала на колени, склонив голову и разместив ладони на бедрах. Я была само смирение. Само послушание. Сама покорность…
Только не отдавайте им!
Я уже понимала, что здесь меня ждет участь не более чем одного из предметов интерьера, но это если я понравлюсь когану, который как мужчина уже несостоятелен, и все, что может — лишь трогать.
— Капитан? — Старик язвительно усмехнулся. — Рассчитываете на особую благодарность?
Вышгорхукн удивленно кхекнул в кулак и нервно улыбнулся. Я не видела. Я чувствовала. Нервы были напряжены до предела, и казалось — поднеси спичку, и прозвучит взрыв.
