Но человек поднял чужое лицо, и Борис заметил, что аэростат и гондола также были незнакомыми. Он обежал весь аэродром. Сердце его сильно билось. Ни шара, ни Журавлева не было.
Густая мгла окутывала окрестности. Где-то поблизости слышались сварливые голоса и брань. Выла собака. Чужие люди изредка проходили по одному и парами, говорили на чужом языке и несли с собой свои заботы, свое горе, свою суетливую радость.
Борис сел на скамейку и закрыл лицо руками.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, где читателю удается одним глазом поглядеть на то, что делается за кулисами министерского кабинета
Человек, поднявшись на лестницу мраморного дома, поправил галстук и нажал кнопку звонка. В дверях показалось взволнованное лицо Джиованны. Она быстрым взглядом окинула улицу и только после этого, вежливо склонив голову, вопросительно посмотрела на гостя.
— Я хочу видеть господина Бандиеру, — сказал человек по-итальянски с немецким акцентом. — Вот моя визитная карточка.
На карточке значилось:
Д-р Беньямин ШНЕЙДЕР
Директор энергетической лаборатории Анилинового концерна
— Подождите здесь, — сказала Джиованна и, забрав все ключи, оставила гостя в наглухо запертой передней.
Гость оглянулся, подошел к зеркалу, сделал строгое лицо и вдруг подмигнул сам себе, от чего глаза его сразу приобрели необычайно хитрое выражение.
Прямо из зеркала, хитро улыбаясь, на него смотрело рыхлое розовое лицо с щетинистой верхней губой, упрямым опухшим лбом и двумя-тремя глубокими морщинами, придававшими ему сходство с сильно помятой розовой подушкой. Благодаря этим морщинам лицо человека особенно резко и удивительно меняло свое выражение. Вот он перестал улыбаться. Глубокие морщины пролегли от переносицы к уголкам рта, и вид д-ра Шнейдера сразу сделался скорбным и важным.
— Господин Бандиера ждет вас, — сказала, вернувшись, Джиованна и широко открыла дверь в комнату, где сидел министр.
— Позвольте, — сказал гость и, не дожидаясь ответа, привольно расположился в кресле.
— Вы из Анилинового концерна? — спросил министр. — Это самый неуступчивый из наших концернов. Мы ничего не знаем о его невероятных прибылях, нас — членов правительства Штатов — не пускают в лаборатории завода и пытаются кормить завтраками. Ваш концерн грозит промышленности раздором. Что вы хотите от меня?
— Я, — спросил Беньямин Шнейдер, — или Анилиновый концерн?
— Вы, Анилиновый концерн, те, кто вас послал сюда — не все ли равно?
— Совсем не все равно, господин министр, — ответил Беньямин Шнейдер, поудобнее устраиваясь в кресле, — совсем не все равно. Дело в том, что я ухожу из Анилинового концерна.
