Нечто сродни эпидемии охватывает соседние атомы. Словно заразившись, они начинают молниеносно выпускать потоки электронов, изменяться, превращаться в другие и в конце концов становятся атомами газа. Так, когда на складе с боеприпасами взрывается лишь один патрон, все соседние, все огромное хранилище патронов взрывается вслед за ним. Это так называемое явление детонации.
Очевидно, такая эпидемия распада, эпидемия быстрого поэтапного перехода от одного элемента к другому, овладевает не только тем атомом, куда угодил выстрел из аппарата Журавлева, но и остальными атомами тела.
Это должно быть что-то грандиозное. Я еще не видел этого, но я представляю себе, как огромная железная гора, город или море, если угодно, в течение какой-то минуты изменяет свою сущность, вид и вес, меняет окраску, как хамелеон, переливаясь всеми цветами радуги и, наконец, тает — да, да! — тает у вас на глазах, становясь прозрачным, невидимым газом.
При этих словах профессор взволнованно вскочил, но министр будто не заметил его и продолжал чуть ли не вдохновенно:
— А энергия, энергия! Ее при этом должно высвободиться столько, что мы заставим танцевать Луну, мы за два дня овладеем миром. Но как уловить ее? Как заставить Журавлева потрясти своим гениальным мозгом, чтобы придумать это, создать новую эпоху? Как?
И красивое лицо Бандиеры беспокойно замерло. Он задумался. Пауза продолжалась одно мгновение. Бандиера быстро сел и, улыбаясь, обратился к профессору:
— Ну, что вы думаете теперь, господин профессор? Можно дать Журавлеву два миллиона?
— Два миллиона? — отозвался профессор, будто не слушая и продолжая думать о своем, — нет. За два миллиона Журавлев ничего не продаст.
— Сколько же, вы думаете, он запросит? — деловито спросил Бандиера.
— Нет, вы не поняли меня, — протянул профессор, — я хотел сказать, что Журавлев вообще не продаст свое изобретение.
— Не может быть, — отрывисто рассмеялся министр, — чтобы такой умный человек был таким глупцом. Не продаст за два миллиона, предложим ему больше.
— Беда в том, — заявил профессор, — что в нашей стране дела с этим обстоят скверно. Очень много людей ничего не продают и работают на государство. Как бы вам объяснить…
— Не утруждайте себя, — перебил министр. — Я этого не пойму и вам не поверю. За деньги можно купить абсолютно все, и мы купим Журавлева, как купили вас…
— Но я работаю ради идеи…
— Любая идея оплачивается звонким металлом, и пускай мы взлетим на воздух, если я не вытащу у Журавлева его секрет…
