Но я не оставил своих работ, напротив, никогда так усердно и много не трудился, как после оставления училищ (в 1920 году).
Меня особенно увлекали социалистические работы и натур-философские.
Некоторые из них были напечатаны, большинство же и сейчас лежит в рукописях.
Основанием моей естественной философии было полное отречение от рутины и познание Вселенной, какое дает современная наука. Наука будущего, конечно, опередит науку настоящего, но пока и современная наука — наиболее почтенный и даже единственный источник философии.
Все предвзятые идеи и учения были выброшены из моего сознания и я начал все снова — с естественных наук и математики. Единая вселенская наука о веществе или материи была базисом моих философских мыслей. Астрономия, разумеется, играла первенствующую роль, так как давала широкий кругозор. Не одни земные явления были материалом для выводов, но и космические: все эти бесчисленные солнца и планеты. Земные явления, несовершенство Земли и человечества, как результат младенческого их возраста, вводили почти всех мыслителей в заблуждение.
При советском правительстве, обеспеченный пенсией, я мог свободнее отдаться своим трудам и, почти незамеченный прежде, я возбудил теперь внимание к своим работам. Мой дирижабль признан особенно важным изобретением. Для исследования реактивного движения образовались ГИРДы и институты. О моих трудах и достижениях появилось много статей в газетах и журналах. Мое семидесятилетие было отмечено прессой. Через 5 лет мой юбилей даже торжественно отпраздновали в Калуге и Москве.
Знаменательные моменты моей жизни
1891 г. Первая печатная работа по сопротивлению среды. Незамечена.
1892 г. Первая книга о металлическом дирижабле из волнистого металла. Отрицательный отзыв в специальном журнале. Отзыв сделал председатель УП отдела бывшего императ. технич. общества.
1895 г. Первые мечты о завладении солнечной энергии и жизни в эфире. Книга: «Грезы о Земле и Небе». Посмеялись над этой книгой в журнале «Неделя».
1895 г. Издан в журнале мой «Аэроплан».
1903 г. В «Научном обозрении» появилась моя работа: «Исследование мировых пространств реактивными приборами». Она была незамечена, благодаря чему сохранился мой приоритет на теорию ракетного движения.
Если вы в каком-нибудь известном, распространенном журнале высказали какие-нибудь новые и ценные идеи, то сейчас находятся у нас и не Западе люди, которые объявляют, что эти идеи ими высказаны ранее. Так, например, поступили и с Д. И. Менделеевым. Но «Научное обозрение» было как раз журналом неизвестным и неспециальным. Когда я издал продолжение этой работы в распространенном и специальном журнале, то сейчас во Франции нашелся видный и сильный человек, который заявил, что он это сделал раньше.
