Папа всегда говорит: лучше сделать все дома, чем потом мучиться в дороге.
Заснул он гораздо позже обычного и утром едва поднялся. Спросонья пошел зачем-то в кабинет отца, потом вернулся и едва сообразил, что и как нужно надеть.
Вася умылся, и постепенно сон стал проходить. Он позавтракал, положил в рюкзак приготовленные матерью бутерброды, надел шубу. Едва часы пробили восемь, в дверь постучали, и в коридор вошел снаряженный в дальнюю экспедицию Саша Мыльников.
Опасаясь, как бы мама не передумала, Вася юркнул за дверь, но сейчас же вспомнил, что керосин и хлеб он забыл. Саша насмешливо выслушал товарища.
— Растеряха! Подожди.
Он спокойно вошел в коридор, взял из-под пальто бутылку и хлеб и вышел.
— Тоже мне, придумал — прятать хлеб рядом с керосином! Никогда как следует не подумаешь! Ты и по алгебре поэтому отстаешь — не умеешь мыслить.
На улицах еще горели фонари, но туман исчезал. На востоке небо уже тронул рассвет, и оно чуть-чуть зазеленело. Ветер обжигал морозом лица. По снегу прокатился язычок поземки.
Мальчики стали на лыжи и быстро, по уже проложенным лыжням, прошли еще пустынные улицы городка. Справа остались сияющие в темноте корпуса рудника и обогатительной фабрики. Слева холодным синеватым светом лучились скаты стеклянной крыши — огромной теплицы. К ней от фабрики тянулся теплопровод. Снег над ним вытаял, и темная земля курчавилась легким парком, кое-где виднелись темно-зеленые стрелки травы. Теплица освещалась лампами дневного света — под ними овощи вызревали быстрее.
В небе прошумел самолет, а рядом на шоссе, вдоль которого высились мачты высоковольтной передачи, метались снопы света — в тайгу шли машины.
За шоссе начался подъем, потом спуск — и снова подъем. Мальчики шли молча. Плечи побаливали — рюкзаки тяжелели. Лыжня пропала, и пришлось остановиться. Саша осмотрелся и сказал:
— По-моему, мы взяли левее.
— Почему ты так думаешь?
— Когда я ездил к папе, сопка была левее нас, а теперь она правее.
Они осмотрелись уже внимательней, и Вася предложил сориентироваться по Полярной звезде. Но ни ковшика Большой Медведицы, ни обычно яркой, голубоватой Полярной звезды не было. И тут только ребята заметили, что небо потемнело и стало низким, ветер налетал чаще и злее, вокруг как будто все помрачнело. На сердце стало тревожно. Вася поежился и согласился, что они действительно, кажется, взяли левее.
Мальчики свернули в сторону и вскоре начали новый подъем. Ветер трепал лыжников по-настоящему. По снегу неслась поземка, и седые космы ее то и дело пересекали лыжню. Ребята упрямо шли вперед, на ходу поправляя съезжающие рюкзаки.
