Брагода утвердительно кивнул:
— Я разделяю с тобой этот путь.
Искор конечно же и не помышлял вымаливать у богов головы молодых воинов. Напротив, он боялся, что боги разгневаются на него за хитрость и придумают какую-нибудь кару.
Кнез освободил своего угрюмого тельника, успевшего к тому времени уже переползти в подклеть, сдержал его пыл.
— Подожди, время твоей мести еще не пришло. Слушай меня внимательно, Годемал. Ты быстро, как только сможешь, поскачешь на полночь, и там на дороге встретишь их. Они не удолжны уйти, Годемал. Ты понял? Могучий страж риксовых покоев свирепо оскалился и молча кивнул в знак согласия.
* * *
Утро обжигало лица шагавших воинов стоялым холодком. Брагода молчал. В нем сошлись разом гордыня и покорность, уверенность в себе и червоточина гнетущего сомнения. Бужата же наслаждался живительными соками наступающего дня. Он жмурился, подставляя лицо солнцу, и незаметно улыбался. Полученные воинами раны заставили их сначала завернуть в лесную хижину старого Хората, а уж потом отправиться к Арконе.
Колдуна они застали склонившимся над жертвенными камнями, от которых тянулась вверх тонкая змейка дыма.
— Чу-Чурило, стар-перестар! Ты ходи-ходи похаживай, ты води-води поваживай, ты сади-сади посаживай да от нас отваживай!
Он негромко твердил заговор, мерно покачиваясь в такт словам. Заметив присутствие воинов, Хорат поспешно поднялся.
Брагода всматривался в его глаза, обесцвеченные старостью, и вдруг почувствовал в себе почти ребяческое озорство.
— Скажи, отец, почему люди, гоняясь за мелкой дичиной, не видят перед собой крупного зверя?
— Люди берут то, что им по силам. Каков охотник — такова и добыча.
Хорат водил тонким пальцем вдоль пораженной руки борсека, ища в ней русло «солнечной реки». Находя крупные преграды-валуны, вставшие поперек ее потока, он разглаживал их легким прикосновением пальцев.
— У людей нельзя отнимать их заблуждения. Это все равно что отобрать игрушку у ребенка. Пусть они перерастут их сами.
— Потому ты и не зовешь к богам всех подряд?
— Конечно! Разве б ты стал на лук вместо тетивы натягивать свой тонкий волос?
— Так-то оно так. Но вот явились инородцы со своей верой и…
— И народ им поверил? Нет, люди пойдут не за их верой, а за чудесами, которые никто не видел. Люди хотят чудес. Так хотят, что начинают в них веровать. И потом, почему ты думаешь, что все должны знать дорогу к богам? Нет. Чем ближе к богу, тем меньше посвященных в его дела. Для всех — храм, для избранных — бог!
