На перевязку сразу же обратили внимание. Тарханову пришлось рассказать о происшествии в бледно-зеленом дворце.
— Какая-то шаровая цивилизация, — сказал астроботаник, выслушав Тарханова.
— Я добуду «кирпичи» с этого здания! — воскликнул кибернетик.
— Будьте осторожны, — сказал Тарханов. — Мне думается, эти шары как бы обволакивают сознание. — Он говорил это и ловил себя на мысли, что ему опять хочется окунуться в поток мелодий бледно-зеленого дворца. Желание было настолько сильным, что он на какую-то долю секунды потерял власть над собой. Никто вроде бы не заметил этого, но, оказывается, Иван Васильевич видел все. Когда они остались вдвоем, он мягко сказал:
— Командор, вам придется принять три сеанса психотерапии. Расскажите, что вы почувствовали в этом дворце?
Выслушав ответ Тарханова, он решил:
— Вас подвергли психическому облучению, и это скверно. Я бы вернул инженера назад.
— Так опасно?
— Не могу утверждать, но лучше не рисковать.
Тарханов рассмеялся:
— Дорогой Иван Васильевич, мы всю жизнь тем и занимаемся, что рискуем.
Ночью поднялся ураган. Звездолет укрылся под защитным полем. К двенадцати часам ветер достиг небывалой силы — сто десять метров в секунду. Тарханов сидел у себя в каюте и записывал свои впечатления о первых днях пребывания на Лории. Процедуры психотерапии подействовали освежающе. Голова была ясная, и работалось легко.
Отодвинув бумаги, Тарханов задумался. Они многое сделали для того, чтобы обеспечить возвращение звездолета на Землю. Если бы действовал радиоцентр звездолета… Он перестал работать где-то на подступах к Мицару, когда корабль впервые встретился с белыми шарами. Быть может, все-таки отложить старт на год?
Вошел астроботаник — лицо страдальческое, походка вялая.
— Что с вами?
— Тополиная долина, — простонал астроботаник. — Разрешите мне отправиться к ней…
Тарханов посмотрел на приборы. Скорость ветра достигла ста двадцати метров в секунду. Да, это такая сила, что не только маленькие деревца, но и звездолет поднимет, как пылинку, если убрать защитное поле.
— Не могу, Иван Васильевич. Сядьте, пожалуйста. Мы вырастим новые тополя. Правом, данным мне, командору звездолета, я откладываю старт на один земной год. — Тарханов достал из стола бортовой журнал. — Смотрите, записываю: старт назначается на двадцать ноль-ноль две тысячи…
— Вы правы, — сказал астроботаник. — Мы должны разгадать тайну Лории…
Некоторое время оба молчали. Тарханов думал о только что принятом решении. Пожалуй, все будут рады этому, за исключением его самого. Встреча с Землей отодвинулась на неопределенное время. Когда же человечество научится прессовать пространство, чтобы ему не были страшны никакие расстояния?
