Истинным сыном Матери Церкви я так и не стал. Нет, я не отрекался от Бога Отца или Бога Сына, не проклинал Священное Писание, но моя жизнь обходилась почти без молитв. Я редко вспоминал двуединство Святого Духа, гораздо чаще — Харуза, а церковники называют его не иначе как демоном из Преисподней. Церковь говорит, что упоминание дьявольских имен в мыслях или вслух равно общению с чертом. Души подобных людей прокляты, как проклята падшая душа Люцифера и присных его демонов, вурдалаков, оборотней и всей нечистой силы. Но до встречи с отцом Томасом Велдоном инквизиторы мной не интересовались, а я мало кого посвящал в тайны воровской магии и уж совсем не произносил имени Харуза, окажись кто-нибудь поблизости.
Наложила ли на меня тень смертного греха воровская магия полузабытого бога из прошлых веков? Проклята ли моя душа? А душа жертвы вампира или верного долгу и присяге ратника, чей меч унес жизни десятков врагов? Я не мог ответить на эти вопросы и вряд ли когда-нибудь отыщу способ найти истину. Да и буду ли искать эту истину? Обычно жизнь не оставляет время на блуждание в высоких материях и толкает к приземленным решениям, когда нужно быстро действовать и не ломать голову над устоявшимся порядком вещей.
В Загорье каждый знает, что укушенный вампиром или раненный когтями и клыками иной нежити обречен превратиться в упыря. Либо найти упокоение и обрести Спасение своей проклятой души в лоне Церкви, и лучше всего спасают души инквизиторы из аббатства Маунт.
Если судить по набожности горцев, позиции конгрегации Вселенской инквизиции в Сумеречье куда сильнее, чем в остальных частях Большого Орнора, не говоря о колониях. Инквизиторов боялись и ненавидели. Скорее по старой памяти, ведь уже сотню лет их окружает лишь кровавая слава былого, а дела нонешние почти незаметны. Однако глупо отрицать людскую неприязнь к красным крестам, но только не к северу от Долгого хребта. За горами инквизиторов не воспринимают неизбежным злом и у них, действительно, ищут Спасения души своих несчастных родственников или товарищей. Даже Акан решительно отказывался предпринимать что-либо для вызволения Фосса, пока думал, что бывший наемник стал жертвой вампира.
Проклятые души доставлялись в аббатство Маунт, располагавшемся в одном дневном переходе на юго-восток от Бранда. Человек с проклятьем на душе никогда не возвращался из аббатсва. Толстяк рассказывал, что ни родственникам, ни друзьям ни за какие деньги не дозволялось видеться с угодившим в Маунт.
