Однако Хомски, как и других лингвистов-теоретиков, мало занимает вопрос, какие эволюционные стимулы могли запустить эволюцию языка. Первая большая статья об этом предмете появилась в журнале Американского лингвистического общества Language только в 2000 г. «Почему языковеды молча остановились у закрытой двери, даже не попытавшись ее открыть, – это небезынтересная тема для социологов науки», – пишет Дерек Бикертон из Гавайского университета, один из немногих лингвистов, изучавших возникновение человеческого языка{39}.
Некоторые известные ученые обвиняют в бездействии именно Хомски. Предложенная им универсальная грамматика – чрезвычайно сложный механизм, и критики утверждают, что он не мог появиться эволюционным путем, поскольку был бы бесполезен, пока не сформировался окончательно. Но это некомпетентный взгляд: эволюцией убедительно объясняется формирование таких сложнейших органов, как глаз или ухо. Тем не менее несколько выдающихся лингвистов утверждают, что Хомски уклонился от спора и просто проигнорировал эволюционную тему. «Оппоненты доказывают, что такого встроенного механизма, как универсальная грамматика, в человеческом организме быть не может, – пишет Рэй Джейкендофф. – Хомски в ответ пытался отрицать значение довода о законах эволюции»{40}.
«Насколько Хомски вообще был склонен рассуждать о возникновении языка, его замечания только отбивали у лингвистов интерес к предмету. Например, он упорно отвергал идею, что механизм овладения универсальной грамматикой развивался именно как черта, способствующая выживанию и повышающая репродуктивные возможности индивида», – пишет Фредерик Нюмайер, лингвист из Вашингтонского университета (Сиэттл){41}. Авторы приведенных цитат – авторитетные ученые: Нюмайер был президентом Американского лингвистического общества в 2002 г., Джейкендофф в 2003-м.
Хомски не признает, что отговаривал кого-либо изучать эволюционный аспект языка: его позицию, утверждает он, извратили.
«Я никогда не высказывал ни малейшего возражения против изучения эволюции языка», – говорит Хомски. Свои взгляды на предмет он кратко изложил в лекциях 25 лет назад, но оставил вопрос нерешенным, потому что, как поясняет ученый, ему не хватало данных. Он по-прежнему считает, что можно легко придумать множество разных версий, объясняющих эволюцию языка, но трудно какую-либо из них однозначно принять{42}.
Стороннему наблюдателю нелегко понять, почему ученые типа Нюмайера и Джейкендоффа возлагают на одного Хомски вину за то, что вся мировая лингвистика игнорирует эволюционный аспект возникновения языка: казалось бы, состоявшиеся ученые могут не оглядываться на чужие мнения. Однако Хомски действительно сильно влиял на взгляды, замечает Стивен Пинкер, отчасти благодаря своему интеллектуальному авторитету, отчасти из-за агрессивного стиля полемики, разделившего всю лингвистику на два лагеря.
