А в избе женщина оказалась… Как сумела зайти? — двери крючок стережет, и окна в избе закрыты. Женщина тихо так промолвила:
— Не торопись, милая. Детишек зря не булгачь. Спите без опаски! Не коснется вас мой огонь.
Так хорошо и спокойно стало после этих слов, что легла кузнецова женка и уснула. Весь пожар проспала.
Дотла смело огнем лавочниково богатство. Утром с покоса Гаврила приехал. А радом с его избою пустырь, черное пепелище.
Остальные кыштымские куркули испугались пламенной мести. Гурьбой заявились в заводоуправление и добровольно сдали билеты, купленные на чужие покосы. Даже деньги назад не затребовали…
Вот так билетная война в Кыштыме и окончилась.
О красоте каслинских девчат по всему Уралу молва летела. В Кыштыме же, наоборот, парни по силе да могучести как на подбор вырастали. Хотя мастеровым людям лодки мастерить не разрешалось, но кыштымцы в гости к соседям по воде добирались. По травакульским лабузам долбленки в камышах прятали.
Когда каслинцы чугунным литьем начали мир удивлять, то негласными управителями кыштымских и каслинских заводов Зотовы оказались. Про их волчьи повадки много страшных рассказов в народной памяти осталось. Хотя Зотовы барский особняк в Кыштыме имели, но в каслинский завод тоже часто заглядывали. Прислуга в господском доме сплошь из каслинских девок была набрана. Как в березовый туесок — красная ягодка к ягодке. За особенности речи девок подбирали. Каслинцы каждое слово нараспев выговаривали. Да еще с чудными приставками. Бывало, выйдет мужик на крыльцо и поет хозяйке:
— Марфа! Чай ко-ро-ва-то пи-ла?..
Ну, а женка мастерового ему отвечает:
— Нет-ку-ля, ми-лок. Чай до полд-ня пить ра-но-ва-то.
У женщин да девушек голосочки помягче. Разговор напевный, для господских ушей насладительный. Вот и пристрастились Зотовы девок в свой барский дом увозить.
Ну, а для заводских дел им художники требовались. Мастера по чугунному узорочью.
Зотовские причандалы у проезжего купца крепостного Шитова купили. Вместе с женой и детьми. Мужика степенного, в художестве толк понимающего и не пьющего.
Предстал Шитов перед заводчиком. Тот художника оглядел и спрашивает:
— Как звать, холопская вошь?
Шитов на обидные слова и ухом не повел. Молвил спокойно, с достоинством: Шитов, дескать.
Зотов захохотал:
— Какой ты Шитов! Кто тебя шил? Что-то суровых ниток не видно! А красными я тебя обеспечу. Купец тебя продал, а я купил. Нарекаю тебя с нонешнего дня Купцовым.
