Дети любят поглазеть на лошадей. Сгрудившись над обрывом, братья с сестрой во все глаза смотрели вниз. Ничего уже нельзя было разглядеть в темноте, но им все чудились длинные вереницы коней, которые без конца поднимаются в гору в лучах закатного солнца и растворяются в тумане, поглощенные вечерним мраком, густеющим под скалами.
Зианг Шуа приподнялась, чтобы поправить мешок за спиной Тхао Кхая, и из мешка вывалился последний изгрызенный мышами початок. «И это все, что осталось?» — хотела она спросить. Но дети увлеченно болтали о лошадях, не отрывая глаз от дороги, и она промолчала. Кукуруза кончилась, и чувство облегчения, охватившее было Зианг Шуа, когда возвратились сыновья, сменилось привычной тоской. Тяжко вздохнув, она снова присела на землю.
— Это караван богатого купца Цина, — пробормотала она. — Значит, наступил Тет.
Давно уже исчезли во мраке вершины гор, не стало видно и дороги у подножья, а несчастной женщине виделись под куполом густого тумана давно минувшие дни, холодные и ветреные — дни праздника Тет, звенящие музыкой кхенов[8], свирелей и гонгов, оглашаемые криками игроков в пао[9] и воплями шаманов, наполненные веселым шумом деревенской площади, куда односельчане сходились поглазеть на жертвоприношения, попировать и повеселиться. В дни праздника в каждой хижине било ключом веселье, и даже маленьким детям давали немного водки.
А у них четверых нет ничего, кроме погасшего очага…
Где-то внизу, на черном склоне горы, замерцала вдруг розовой полосой длинная цепочка зажженных факелов, словно в ночном мраке поползла к ночному небу тысяченожка со светящимися лапками.
Слышно было, как скользят по камням копыта, лошадиное ржание то и дело оглашало пустынную ночь. Сколько надежд и тревог пробуждают в людских сердцах эти диковинные звуки!
Скоро Тет придет и сюда, в эти отдаленные деревни. Но дети старой Зианг Шуа, давно уже жившие в лесу, не знали толком, что это такое — Тет, и мысль о празднике оставляла их равнодушными. Всю ночь они жались к матери, трясясь от стужи. Огонь разводить они не посмели: боялись, что их заметят люди, идущие с караваном.
* * *
Караван с товарами Цина добрался до Финша уже ночью.
Сотня факелов поднималась по склону. Потом к ним присоединились еще новые — начальник уезда выслал навстречу каравану своих стражников.
Факелы полыхали багровыми огнями. Дым мешался с туманом, и тяжелые капли оседали на одежде — синей, черной, серой. Лошадиные гривы и волосы людей поседели от влаги. От факелов шел пряный смолистый дух. Туман словно приглушал огни, они опадали и тут же жарко вспыхивали снова.
