— Ты мне ответишь? — он насупился. Рука опять скользнула к кинжалу у пояса. Я с трудом поднялась, встала, держась за тот самый столик, у которого три дня назад, проснувшись, увидела обращенную дочь.
— Что с тобой, Эреус? Когда мы ехали на бал, ты говорил, что бросишь отряд Гесси, что сомневаешься в правильности того, что лорд велит делать охотникам. Ты хотел уехать с нами из Карды, из страны! Почему, когда ты так изменился, что смог отдать родную дочь на расправу охотникам? Что произошло за те пять часов бала? Скажи!
Его рука на рукояти кинжала дрогнула и опустилась, повисла как у неживого.
— Произошло? Обращение Антеи, — глухо сказал муж. — Как ты допустила это, Ариста?!
Болезненный удар в грудину, как тот, что отбросил меня во тьму коридора три дня назад. «Ты еще винишь меня?!» — хотелось закричать, но я позволила раствориться этому крику черным ядом в горле. Я знала, что виновна. Я покинула бальную залу, я выпустила дочь из внимания на пять проклятых минут. И, кроме того, виновна в преступном бездействии на протяжении целых трех лет, когда катящуюся под горку к пропасти повозку с семьей Эмендо можно было спасти, остановив, в любой момент!
— Я три года каждый день молился, чтобы беда Карды обошла вас! Чтобы мне не пришлось делать страшный выбор! Но это случилось и со мной, то, чего я больше всего боялся, со мной и случилось… — голос мужа упал до шепота.
— Ты мог дать Антее сбежать! Мог не сообщать Гесси! Я… Да если б я знала то же, что и ты про ваш ритуал, я бы постаралась спрятать обращенную дочку! А ты… У меня до сих пор в голове не укладывается, что ты стоял там, все видел и не помешал Гесси!
Эреус хотел что-то сказать, но не смог, только в горле заклохтало подавленное рыдание. И — глаза… Вернулся его прежний взгляд, вернулся тот человек, который признавался в любви мне и обожал единственную дочку. И этому человеку я смогла сказать ровно и даже немного дружески:
— В твоем бальном списке были две ошибки: Вако и Митто — темные твари, — про Майю я решила не напоминать, чувствуя в ней прежнюю подругу, несмотря на ее черные крылья. — Они весь бал охотились за мной, сейчас я понимаю, это была охота, но обратили в конце концов дочь. Зачем? И, ты говорил, твари заботятся о своих юных. Так почему Алоис не позаботился об Антее? Почему не пришел ей на помощь? Зачем Гедеону Вако твой отряд? Оборвите ниточки, лорд Эмендо! Не отвлекают ли вас охотой на невинных, юных, еще никого не убивших тварей, чтобы вы не распознали сильных и хитрых тварей у трона? Подумай об этом, глава охотников.
