Отпустив капитанов, Круин взглянул на Джусика.
— Как только Фейн и Парт доложат о прибытии, немедленно проведите их ко мне.
— Будет сделано, cap.
Круин на секунду отвёл глаза и снова воззрился на Джусика:
— Что с вами такое сегодня?
— Со мной? — Джусик явно смутился. — Ничего, сэр.
— Не лгите, Джусик. Чтобы узнать человека, надо с ним пожить. Мы с вами живём бок о бок три года. И я вас вижу насквозь. Так что вам не обмануть меня. Вы чем-то обеспокоены.
— Меня беспокоят наши люди, — признался Джусик, не выдержав взгляда командора.
— А что с ними такое?
— Они волнуются, сэр.
— Вот как? Ну что же, у меня есть от этого лекарство! А чем они недовольны?
— Причин недовольства несколько.
Джусик замолчал, Круин подождал немного и вдруг заорал:
— Я что, должен каждое слово из вас тянуть?
— Никак нет, сэр, — запротестовал Джусик и без особого энтузиазма продолжал: — Во-первых, им нечего делать, Во-вторых, вместо понятной, приносящей пользу работы ежедневная, набившая оскомину муштра. И постоянное ожидание. Три года они были как в тюрьме. И вот они ждут, ждут, но ничего не происходит.
— Что ещё?
— А рядом, за выжженной зоной, они видят такую знакомую, милую сердцу жизнь. Фейн, Парт и другие с вашего разрешения наслаждаются этой жизнью. Пилоты, что вернулись из разведки и приземлялись в разных местах, рассказывают такие заманчивые истории. — Джусик говорил всё это, твёрдо глядя в лицо командора. — На сегодняшний день в разведывательных полётах участвовало пять эскадрилий, то есть сорок машин. Из них только шесть уложились в срок. Все остальные под тем или иным предлогом вернулись в лагерь с опозданием. Пилоты рассказывают, как их принимали, показывают фотографии, хвалятся подарками. Один сидит под арестом за то, что привёз несколько бутылок с одурманивающим питьём. Но дело уже сделано. Эти рассказы взбудоражили людей.
— Что ещё?
— Прошу прощения, сэр. Люди видели, как вы поднимались на гребень холма. Они завидуют даже этому. — Джусик не мигая смотрел в глаза командора. — Я сам завидую.
— Но я командир экспедиции, — заметил Круин.
— Так точно, сэр, — сказал, не опуская глаз, Джусик, но ничего больше не прибавил.
Первый помощник ожидал взрыва, но командор молчал. Сложные чувства поочерёдно отражались на его тяжёлом широкоскулом лице. Откинувшись в кресле, он рассеянно смотрел в стекло иллюминатора, а ум его был поглощён размышлениями над услышанным.
— Вы напрасно думаете, Джусик, что я ничего не вижу. Я всё вижу, всё знаю и всё это предвидел, — прервал он свои размышления. — Но я знаю ещё что-то, что ускользнуло от вашего внимания. Если мы упустим время, Джусик, мы очутимся в довольно-таки скверном положении. И это очень меня беспокоит.
