— А язык голубых людей? — перебил Вася.
— Так это ж не ее язык. Когда она старается понять то, что вы вдалбливаете ей на этом языке, в ее мозгу идет как бы переводческая работа. Она переводит слова и понятия, высказанные вами, в картины, образы. Это все равно что вы начали бы сейчас говорить… ну, например, на английском языке. Он не ваш родной язык, и вы не умеете думать на нем. Поэтому вы вначале составите нужную фразу на своем родном языке, а потом, в мозгу, переведете ее на английский и произнесете вслух. Ведь вы поступаете именно так?
— Точно!
— Ну вот так примерно поступает и Шарик. И если бы мне удалось настроиться…
На этот раз ему удалось. На экране мелькнуло еще неясное, словно размытое изображение медленно проплывающего леса, перевитого лианами и невероятной красоты цветами. Потом изображение исчезло, а через некоторое время появилось вновь. Оно перемежалось то гладью реки, то видом противоположного берега. Ану осторожно покручивал рукоятку. Изображение становилось то совсем резким и полным, то временами пропадало или совсем, или только частично.
— Ничего не понимаю!… Блок не в порядке, что ли! — сердился Ану.
Молчавший Юрий думал о Шарике и в то же время присматривался к действиям вождя племени и вдруг как-то сразу, словно при вспышке, заметил интересную особенность — изображение на экране блока пропадало не сразу, а постепенно и не полностью, а как бы смазывалось, затушевывалось. И Юрий, представив, как ведет себя Шарик на спине крокодила у берега незнакомой и враждебной реки, понял, что с ним происходит.
— Все правильно, — сказал Юрий. — Шарик сейчас принюхивается.
— То есть как это принюхивается? — не понял Ану.
— Понимаете, у собаки есть ведь не только зрение. Она пользуется еще и слухом и обонянием. Так вот, когда она принюхивается или прислушивается, она наверняка переключает какие-то участки головного мозга, которые принимают сигналы от этих органов. Может быть, они тоже излучают биотоки, но я боюсь, что вы не изобрели блока, который мог бы переводить запахи и звуки на язык изображения.
Ану согласился с Юрием.
— Ладно. Будем следить только за тем, что он видит. — И уж потом Ану смутился: — Выходит, я совсем забыл и биологию, — и горько вздохнул. — Что ж делать… Если не пользоваться знаниями, если постоянно не учиться, они обязательно пропадают. Нас этому учили в школе, но я забыл и это…
Ану отвернулся и долго молча смотрел на экран, что-то припоминая, и осторожно работал рукоятками. Вскоре все пошло на лад. Шарик плыл на крокодиле, а люди в вездеходе видели все то, что видел он. А он видел многое: и берега, и тропы, по которым можно пройти, и болота, которые нужно обойти. И все это учитывалось и запоминалось.
