Я сделала полшага к нему, он пояснил:
— Плата за кровь. Узнав все, дом Морислейг даст вознаграждение тому, кто принесет голову убийцы. Потом, такого ещё не было. Я уверен, и прочие норвинские дома захотят вложиться. Норвинку убили, пока она была в кремле! Во всех домах будет шум. И многие заплатят, чтобы узнать хоть кусочек правды.
— Да чё гадать-то. — Вырвалось у меня. — На чьего сына Морислана замахивалась, тому и смерть её нужна была. Ерислана, не иначе.
Рогор хмыкнул, покрутил головой.
— За попытки оженить юного Согерда ещё никого не убили. Кое-кому, говорят, попортили девку — но и только. Нет, госпожа Триша, не верь тем подозрениям, что плавают навроде тухлой рыбы сверху. Они обычно тухлой рыбой и оказываются. Так как насчет нашего дела? Ты выйдешь свидетельствовать перед домом Ирдраар?
— Да. — Возглас вырвался у меня слишком громко.
— Хорошо. — Одобрил норвин. — Кто-то должен отомстить за несчастную Морислейг, верно? И если дети перестанут мстить за своих родителей, то куда покатится мир?
Он резко развернулся, прошагал к выходу, распахнул дверь. Из приоткрытой створки донесся чей-то вопль:
— Пошлите за Глердой!
Вслед зазвучали тяжелые шаги, но дверка тут же захлопнулась, и звуки отрезало.
По дороге в мыльню Алюня то и дело икала, пряча заплаканные глаза. На лестнице дворца и на первом поверхе было странное затишье — ни души, словно все попрятались. Пока мы шли по проходу подклети, мимо двери поварни, двери справа и слева то и дело открывались. Оттуда наружу высовывалась то бабья, то мужская голова. Смотрела выпученными глазами короткое мгновенье и снова пряталась.
— Здешние-то, — глухо прошептала Алюня, — прячутся! Ровно чумные мы теперь.
Помылась я быстро. Испачканное деревенское платье Алюня прибрала, сказав, что сама постирает. Той лукавой девахи, что ехидно хихикала, называя меня госпожой, больше не было — Алюня только что не кланялась, принимая от меня вещи, а потом поливая на руки отстой золы и воду. То ли смерть Морисланы её напугала до дрожи, то ли Рогор что-то сказал.
Обратно в терем мы шли в молчании, сопровождаемые все теми же испуганными взглядами из-за неожиданно открывавшихся дверей. Наверху лестницы стоял набычившийся Рогор.
— Верч Яруня призывает к себе госпожу Тришу.
Он махнул рукой в сторону Алюни, та исчезла, испуганно ойкнув. Придвинулся ближе, склонился ко мне.
— Ты, госпожа Триша, поосторожнее там. Кланяйся не в пояс, а до земли, верча называй великим господином Яруней. И о Ерислане лучше не заикайся. Не твое это дело — меж верчей лезть, они и так между собой не ладят. — Он понизил голос до шепота. — Яруня знает, что ты Морислейг не племянница, но на людях этого не покажет. И ты помолчи. Он тебя простой травницей считает, которую госпожа наняла по надобности. Если вдруг спросит, куда собираешься после всего, отвечай, что домой, в родное село.
