– Дело, тем не менее, не безнадежное, давайте вместе поборемся.
Они договорились о вознаграждении, причем Нина обратила внимание, что Григорий готов платить сумму гораздо большую, чем она считала необходимой. Заключили официальное соглашение, которое предусматривало сотрудничество на всех этапах, которые надо будет пройти, пока не восторжествует справедливость.
– О дате судебного заседания прошу сразу же сообщить, а отзыв по иску будет на днях подготовлен и после того, как вы подпишите, передан в суд.
Расставаясь, она, по-дружески улыбнувшись, еще раз спросила:
– Так кто же все-таки вам посоветовал обратиться в нашу фирму?
– Простите, но меня попросили не говорить.
Нина утвердилась в своей догадке, что совет дал Вячеслав. Вечером Григорий позвонил Вячеславу и, поблагодарив за совет, сказал:
– Надеюсь, что мне помогут, во всяком случае, прием был доброжелательный и обнадеживающий.
Всего несколько дней оставалось до истечения срока подачи в суд отзыва по иску, и Нина срочно приступила к его составлению; любое промедление могло стать причиной проигрыша еще не начатого дела, порученного ей доверителем. Когда все было готово и доставлено в суд, Нина мысленно ежедневно продумывала свое выступление в суде, понимая, что никто не будет слушать длительных рассуждений и долгих объяснений. Слишком все: новое название фирмы, заключенный договор, его условия – было не в пользу фирмы Григория. Поэтому, думала она, надо найти весомые доводы, четкие и убедительные и предельно кратко изложить их в своем выступлении. А переубедить суд своими доводами в этом, казалось бы, для суда простом и ясном для принятия решения деле, может только что-то неординарное и неопровержимое. Раз за разом, перечитывая материалы дела, Нина мысленно продумывала каждое слово, которое будет ею сказано в суде. Одновременно она каждый раз возвращалась к мысли о Вячеславе, которому была благодарна за внимание и бескорыстную помощь в организации работы ее фирмы. Как-то однажды она встретилась с ним у входа в офис. Поздоровавшись, они обменялись несколькими фразами. Она еще раз высказала ему свою благодарность, и вдруг неожиданно у нее мелькнула мысль – вот, с кем она была бы по – настоящему счастлива. Нина резко оборвала себя, запретив себе об этом даже думать. Она не смогла найти объяснение, как такие мысли в отношении мужа своей лучшей подруги, вообще могли появиться в ее голове. И Нина заставила себя вновь полностью переключиться на предстоящее судебное заседание по первому делу ее самостоятельной юридической практики. Она с нетерпением ждала это заседание, чтобы скорее все прояснилось, и в то же время старалась отвлечься от переживаний и тревог, с которыми все это было сопряжено. Ей надо было сосредоточиться на том, как выступить в суде, а думалось о преследующих ее страхах не оправдать возлагаемых на нее ожиданий. Наконец, позвонил Григорий и сообщил дату предстоящего заседания суда. Они договорились о встрече в здании суда. Переживая, наверно, больше, во всяком случае, не меньше, чем Григорий, Нина тревожно ожидала вызова на слушание по их делу. Прошло немного времени, их пригласили в зал заседаний. Когда они туда вошли, Нина вдруг как-то собралась, успокоилась и почувствовала уверенность в правоте дела, которое взялась отстоять. Партнер Григория, войдя в зал, кивнул ему головой, всем своим видом демонстрируя отсутствие у него сомнений, что дело решиться в его пользу. Это не осталось без внимания Нины, еще более укрепив ее желание выиграть дело. Она решила, что даже если сегодня не в пользу ее клиента будет решение суда, надо будет найти аргументы, чтобы обжаловать его в высшую инстанцию. Объявили: суд идет – все встали, главный судья и его помощники заняли свои места, заседание началось. Выступил представитель истца, ему задали вопросы, он отвечал, не сомневаясь в победе. Затем слово предоставили Нине как представителю ответчика. Несмотря на то, что доводы истца были озвучены по обычной схеме: нам должны, а все остальное – вне рамок этого дела и нас – не интересует, они прозвучали для Нины как продолжение недобросовестных действий партнера Григория. Это настроило ее на борьбу за справедливость и, стараясь избежать каких – либо некорректных выражений в адрес истца и его помощников, она сказала:
