гатели, как из чрева высыпали на бетон вооруженные десантники, за ними
выкатились боевые машины десанта, и в один миг в их руки перешло управ-
ление всеми службами аэродрома; теперь каждые полторы-две минуты один
за другим приземлялись транспортные самолеты с десантами, посланными
обеспечить смену власти. Одно и то же можно назвать военной хитростью,
полководческим искусством, а можно – вероломством; зависит от того, мы
ли нападаем или на нас напали. Троянский конь – это что? Но повторяемость
ситуаций никого не учит; есть своя правда в словах Милана Кундеры, ска-
занных по другому поводу: а что если история просто дура?
Обе военные уловки, в Чехословакии, а затем в Афганистане, возмож-
ные при безграничном простодушном доверии другой стороны, психологи-
чески точно рассчитанные, случились во времена Брежнева. Человека, из-
вестного редкой для лидера державы сентиментальностью. Его трогали чу-
жие военные воспоминания, он мог на людях расчувствоваться, при этом ли-
цо выглядело непроницаемым, а по окаменевшим щекам текли слезы. Увы,
его слезы существовали отдельно от его решений.
Пишущему о Брежневе трудно передать глубинную мотивацию его по-
ступков, но самой удивительной для окружения оставалась его способность
держать в голове и при случае использовать моменты чужой жизни. Этому
его интуитивному чутью обязана предпринятая накануне ввода войск сек-
ретная миссия в Прагу подполковника военной разведки Петра Ивановича
Камбулова. Имя ветерана разведки, боевого друга президента Людвика Сво-
боды неожиданно всплыло, когда Брежнев и генерал Ивашутин, глава воен-
ной разведки Генерального штаба Вооруженных сил, обдумывали, как под-
страховаться и быть уверенными в бескровности операции в центре Европы.
Единственным, облеченным законной властью, кто при вторжении войск
мог удержать в казармах 200-тысячную чехословацкую армию и тем предот-
вратить возможную войну, был чехословацкий президент, главнокоманду-
ющий вооруженными силами республики. В кремлевских кругах он слыл
верным человеком, но никто не мог гарантировать его реакцию на экспан-
сию пяти государств. Поручиться за старого генерала мог разве что отстав-
ной подполковник Камбулов, имевший над чехословацким президентом, как
многим казалось, необъяснимую странную власть.
Имя Камбулова я впервые услышал от профессора московской Военной
академии Александра Дмитриевича Марченко. «…Перед вступлением союз-
